Александр Бахвалов - Время лгать и праздновать

Без помады губы Ларисы Константиновны имели оттенок чернослива, отчего мясистое лицо казалось обескровленным, нездорово серым, и если в прошлый раз он приписывал ее оживление избытку телесного здоровья, то теперь — дурной горячности.

С каждой минутой комната, хозяйка, кофе, к которому он брезговал прикасаться, вызывали в нем все большее отвращение.

«Черт меня догадал!.. Недоставало только этих баб, с их фельетонными катастрофами!..»

— Она об вашей квартире, а я про себя думаю: вот какого ей мужа!.. — Завалив голову к плечу, Лариса Константиновна засмеялась деликатно, в нос, но смех раззадорил в ней что-то пакостное, услащенно высунулся кончик языка, точно сама собой выперла возбужденная щекоткой натура. — Не подумайте, я не намекаю!.. Я ставлю возле вас того человека, который набивается ей в мужья!.. — Судорожным вздохом подавив веселость, она собрала губы в сморщенный комок и посмотрела в чашку. — Вы не в курсе, а тот человек для нас форменная трагедия… Никто не говорит, найти Костику мужа, чтоб жилось как раньше, не пара пустяков. И не для таких, как она, тут сплошное спортлото: мильен билетов, где шиш, и один, где выигрыш!.. А у нее еще со здоровьем нелады. Бывает, поволнуется и начинает спать… Такое дело не всякому интересно. Но как-то устраиваться надо?.. Как ни крути, ей двадцать два!..

Выдержав неожиданную паузу, она махнула рукой, как бы отрекаясь от зарока помалкивать, и заговорила чуть не шепотом:

— К человеку, об котором я говорю, попали наши сбережения, в этом все дело!.. Не подумайте — не какие-нибудь левые, кровные, деды казну собирали!.. И вот пожалуйста — есть деньги, и нет денег!.. Спросите, как они к нему попали?.. Муж как узнал про неприятности, сразу побежал в сберкассу: о н и ведь не спросят, откуда эти рубли, откуда те!.. Но вы же понимаете, снять с книжки еще полдела, надо иметь порядочного человека, кому отдать на заначку. Он и попросил этого друга: «Пусть полежат у тебя, а как все кончится, мои заберут». На суде очень интересовались, куда пошли деньги, которые были на книжке. Так он сказал, я взял, а какой-то парень ограбил. Пойди — докажи. Само собой, срок ему дали и за того парня. Но год больше, год меньше, разницы никакой… Только мы-то тех денег больше в глаза не видели. Удивляетесь?.. Я тоже. Весной приехала к мужу, спрашиваю:

«Ты имеешь какие-нибудь гарантии, чтоб с него потребовать?»

«Уговори Костика, чтоб за него вышла, и получишь деньги».

«Всю жизнь, — говорю, — мечтала заиметь такого зятя!..»

«Тогда заимеешь комбинацию с трех пальцев. По-твоему, он за так предупредил меня, что заваривается каша?.. Только из-за Костика. С отсюда и дураку ясно, что деньги в надежных руках, а у тебя верный способ их получить. И не забудь сказать спасибо!..»

«Спасибо! Да я оближу его от уха до уха!.. Только теперь, имея на руках хорошую кучу денег, он может спокойно наплевать на всех нас!..»

Поерзав в кресле, покрутив головой, словно бы силясь промолчать, Лариса Константиновна не выдержала:

— Хотите знать, об ком я говорю?..

— О Шаргине?..

— Вы умный человек!.. — выдохнула она, как повторила общеизвестное. — Так слушайте. Вернулась я от мужа — звоню: «Вы зайдете или как?» Пришел, сел, как вы, я ему сразу:

«Вы говорили Костику, чтоб она с вами расписалась, дело ваше, но надо же по-честному, я же не знаю, вы себе женитесь, а я останусь на бобах!..»

«По-вашему, мне придется и на вас жениться?» Это он мне.

«Очень смешно, — говорю, — только у вас ничего не получится, пока не вернете наши деньги».

И что вы думаете?.. Встал и ушел, как мумия!.. Я так думаю, решил, что у меня под полом запрятан микрофон! Идиот!.. О!.. Пришла. Оставайтесь, а я побегу. Уже опоздала!..

В коридоре мать и дочь замешкались, посекретничали. Маскируя принятую эстафету напускным равнодушием, Костантия небрежно, даже вроде бы нехотя поздоровалась, как будто встречаться в этой комнате для них будничное дело. А он, разулыбавшись, почувствовал себя дураком. В том же стиле — прозаически не торопясь — молча порылась в сумочке, повесила ее на стул, прошла мимо него к окну, одинаковыми с матерью словами похвалила его машину, погадала, пойдет, не пойдет дождь, от окна направилась к письменному столу, вытащила из ящика желтый редкозубый гребень, подошла к шкафу, отворила дверцу, с зеркалом внутри, и, полускрытая ею, занялась волосами. И разговором — как если бы занятая позиция оказалась для этого наиболее удобной.

— К заведующей заходила — вдруг, думала, отпустит — ну, чтоб с тобой уехать. Слушать не хочет, выдра… Можно самовольно смотаться, мать не против, только потом на такое место не поступишь… — Она выбралась из-за дверцы, чтобы перечислить все преимущественные отличия их салона от других ателье, ниже пошибом.