Юй Хуа - Как Сюй Саньгуань кровь продавал

– Я их задел ногами.

Потом увидел, что Сюй Саньгуань все еще дрожит, и сказал:

– Ты ведь городской? Вы тут все чистюли, мы в деревне не такие… Если не брезгуешь, я тебе своих поросят подложу, ты и согреешься.

– Отчего же, я не брезгую. Подложи мне, пожалуйста, одного. Одного хватит.

Старичок подложил ему одного спящего поросенка. Едва Сюй Саньгуань коснулся его ногами, поросенок проснулся, завизжал и задергался.

Старичок смутился:

– Ты, наверное, так не уснешь?

– Это я его холодными ногами разбудил.

– Известное дело: скотина есть скотина, не человек.

– Он мне на ноги дышит, теперь гораздо теплее.

Когда через четыре дня Сюй Саньгуань приплыл в Сунлинь, он был желтый, худой, в голове гудело, в ушах звенело, перед глазами плыл туман, ноги еле ходили, кости ныли…

Местный кровяной староста сразу замахал на него руками:

– Ты себя в зеркале видел? Желтый как лимон, еле дышишь, а туда же – кровь сдавать. Да тебе ее, наоборот, перелить надо!

Тогда Сюй Саньгуань нашел в больничном дворе местечко, где ветра было поменьше, а солнца побольше, и загорал там два часа, пока не начал обгорать. Кровяной староста его не узнал:

– Ты, конечно, кожа да кости, на улице небось ветром сдувает. Но лицо румяное. Сколько крови хочешь сдать?

– Две плошки.

Сюй Саньгуань вынул из кармана плошку и показал.

– Сюда войдет полкило риса. А сколько крови войдет – не знаю.

– Четыреста миллилитров.

– Иди в другой конец коридора, в процедурную, и скажи сестре, чтобы взяла у тебя кровь.

В процедурной, после того как сестра в марлевой повязке взяла у него четыреста кубиков крови, Сюй Саньгуань встал и сразу упал без чувств. Его отнесли в кабинет скорой помощи, где врач пощупал ему лоб, посчитал пульс, приподнял веко, измерил давление, увидел, что оно всего шестьдесят на сорок, и велел:

– Перелейте ему кровь.

И Сюй Саньгуаню перелили кровь: в его жилы вернулись четыреста миллилитров его собственной крови. Но и этого оказалось недостаточно. Только когда ему добавили триста миллилитров от другого человека, давление стало сто на шестьдесят.

Когда Сюй Саньгуань пришел в себя и обнаружил, что он в больнице, он тут же попытался сбежать. Но его остановили: хотя давление у него и пришло в норму, но врач еще не определил причину заболевания. Сюй Саньгуань сказал:

– Нет у меня заболевания. Просто я сдал слишком много крови. Неделю назад сдал в Линьпу, четыре дня назад в Байли.

Врач вытаращил на него глаза:

– Самоубийца!

– Я не самоубийца. Я для сына…

– Выписывайся.

При выписке с Сюй Саньгуаня взяли деньги за семьсот миллилитров крови и оказание скорой помощи, так что из заработанного в поездке ничего не осталось. Он разыскал врача, назвавшего его самоубийцей, и заявил:

– Я вам сдал четыреста кубиков, а вы мне влили семьсот. Свои четыреста я при себе и оставлю, а ваши триста мне не нужны, я их возвращаю.

– Ты больной.

– Я не больной. Я сдал слишком много крови, и мне было холодно. А теперь мне очень жарко. Я хочу сдать вам лишнюю кровь.

– Ты психбольной.

Вокруг собрались люди. Сюй Саньгуань им объяснил:

– Торговать надо честно. Когда я им продавал кровь, они об этом знали. А когда они мне кровь продали, я этого не знал…

Врач ответил:

– Мы тебе жизнь спасли! У тебя был шок. Если бы мы ждали, пока ты очнешься, ты бы умер!

– Я знаю, что вы мне жизнь спасли. Четыреста кубиков я при себе оставляю. А чужие триста мне не нужны. Мне чужого не надо!

Тут он увидел, что врача в коридоре уже нет, а люди над ним потешаются. И пошел Сюй Саньгуань восвояси.

Долго бродил он по городу, пока путь ему не преградили перила набережной. По реке плыли вереницы барж, гудели моторы, бились о кирпичную пристань волны. Река была красной от закатного солнца, холодало. Сюй Саньгуань присел под деревом и пересчитал деньги. Осталось только тридцать шесть юаней четыре цзяо – деньги за одну сдачу крови, а он ходил сдавать трижды. Сюй Саньгуаню стало обидно, он заплакал. Ветер смахнул слезы на землю, и глаза опять стали сухими. Сюй Саньгуань встал и пошел дальше. Он вспомнил, что до Шанхая еще очень далеко.

Вдруг его взгляд упал на бетонную лодку. Один человек стоял на носу с шестом, другой на корме с веслом. Сюй Саньгуань окликнул их и узнал, что они братья, везут на фабрику в Цилибао коконы шелкопряда. Сюй Саньгуань им сказал:

– Возьмите меня с собой. Лодке все равно, что два человека, что три. Я тоже буду грести. И деньги на кормежку внесу. Вы сэкономите: только риса нужно больше, а остальной еды столько же, сколько на двоих.