Гера Фотич - Собачья сага

На улице со столиков, съемных прилавков и просто ящиков продавали зелень, овощи и фрукты. Мясные отделы находились внутри.

Павел выбрал прилавок с говядиной и спросил что-нибудь недорогое для собаки.

— Собака-то большая? — спросила тучная женщина.

— Больше некуда! — усмехнулся Павел.

— Кавказская овчарка! — гордо добавила Кристина.

— Тогда, пожалуй, можно все! — продавщица в белом испачканном кровью переднике зашла в подсобку и через несколько минут вынесла небольшой мешок с костями, местами скрытыми под мясом.

— А не хотите рубца? — деловито спросила она, озираясь по сторонам.

— Какого рубца? — спросил Павел и посмотрел на Кристину.

Та в знак непонимания в ответ пожала плечами.

— Да вы что! — недоумевала продавщица, — Это же самое лакомство для собак! Знаменитый дрессировщик Дуров только этим их и кормит!

— Ну, если дрессировщик, тогда, пожалуй, можно взять, — сказал Павел, — а дорого стоит?

— Вообще копейки, — сказала продавец, направляясь в подсобку.

Она вышла с полиэтиленовым пакетом, наполненным чем-то мягким.

— Он не чищенный, — предупредила она, — но такой гораздо полезней! Вот увидите, скоро ваша собака будет как шелковая, по струнке ходить!

— А что с ним делать-то? — спросил Павел, передавая деньги и забирая пакет.

— Промойте, а после ошпарьте кипятком, и можете даже сырым дать — витаминов больше, — улыбнулась продавщица, — ко мне за ним частенько пенсионеры приходят. Тоже, говорят, для собачки. Но я-то вижу, для какой собачки они берут. Беда просто! Такие времена!

Павел вспомнил о своих родителях, которые вышли на пенсию, но едва могли прокормить себя. Отец постоянно искал подработку в деревне: строил соседям сараи, колол дрова, чинил отопление.

— Рубец давайте лучше на ночь, чтобы собака спала крепче, — вдогонку крикнула продавщица.

Выйдя из помещения, Павел приоткрыл полиэтилен. Увидел там что-то слизкое телесного цвета, похожее на снятую с животного кожу, местами поросшую зеленовато-коричневым мхом. Заглянувшая в мешок Кристина скорчила гримасу, зажав нос пальцами, надула щеки и, наклонившись, издала внутриутробный стон: сделала вид, что ее тошнит.

Как только Павел с дочкой пришли домой, Рета не отходила от них ни на шаг. Она стала шелковой и униженно следовала за Павлом, уткнув нос в полиэтиленовый мешок, словно приклеилась к нему.

Мясо положили в холодильник. Мыть рубец Павел решил в ванной комнате, плотно заперев за собой дверь. Он вывернул содержимое пакета в таз. Включил воду и стал полоскать рубец как белье, смывая прилипшие, похожие на остатки перемолотой гниющей травы, струпья. Запах был невообразимый. Павел вспомнил, что аналогичный он чувствовал, когда охранял во время дежурства разложившийся в квартире труп.

Рета спокойно сидела у закрытой двери в ванную комнату. Затем легла, подперев ее своим телом.

Прополоскав рубец, Павел уложил его в чистый мешок и погрузил в ведро, накрыв крышкой.

— А вы гуляли сегодня с собакой? — спросил Павел, вернувшись в гостиную.

— Ислам с утра выходил минут на десять, — ответила Кристина, сидя на диване и рассматривая книжку с цветными иллюстрациями.

— Тогда я предлагаю прогуляться нам всем в парке! — торжественно произнес Павел.

На Рету быстро надели намордник из стальных прутьев и, зацепив карабином ошейник, повели на выход. Покидая квартиру, она с недоумением и грустью поглядывала на запертую дверь ванной комнаты. Искренне не понимая, кто же останется стеречь хранящееся там добро.

Лесопарк находился практически рядом и начинался за соседними домами. Рано утром и поздно вечером это была вотчина собачников. Единый большой коллектив знал всех четвероногих питомцев района наперечет. Никто не стеснялся сам знакомиться с новоявленными владельцами щенков. Их тут же осыпали советами и заботой. Любовь к собакам роднила здесь всех: дворников и депутатов, бандитов и милиционеров. Поэтому инструктаж и помощь можно было получить в любом деле. Еще один замкнутый мир человеческого общения и взаимопомощи. Это был отдельный коллектив с единым интересом. В нем у детей зарождалась любовь к животным, а у взрослых частенько и друг к другу, порой переходя в брачные союзы.

Зимой это место любили лыжники, которые приезжали целыми семьями. А летом в солнечную погоду на каждой полянке можно было видеть загорающую фигуру, чаще женскую.

Несмотря на то, что было тепло, день выдался пасмурный. Парк пустовал, не считая нескольких велосипедистов, гоняющих по лесным тропкам, приобретающих опыт виртуозности среди колючих елей и пятнистых берез.