Том Вулф - Костры амбиций

Прошагав полквартала, он уже просто ненавидел себя. Подмывало повернуть назад, возвратиться домой и попросить прощения, дать клятву больше никогда в жизни!. Подмывало. Но он знал, что не повернет. Это означало бы опоздать на работу, на что в «Пирс-и-Пирсе» смотрят косо. Вслух ничего такого не говорится, но подразумевается, что ты должен быть на месте с утра пораньше и не теряя времени начинать делать деньги… Покорять Вселенную. Выброс адреналина! «Жискар»! Шерман подготовил к заключению величайшую сделку своей жизни — французский золотой заем «Жискар»… И снова заныло сердце. Эту ночь Джуди спала на кушетке в гардеробной при супружеской спальне. Когда он встал, она еще не проснулась — или делала вид, что спит. И слава богу. Новый раунд объяснений, прямо с утра, да при том еще, что могут услышать Кэмпбелл и Бонита, — нет, это его совсем не прельщало. Бонита относилась к той категории слуг-латиноамериканцев, которые держатся вполне приветливо, однако подчеркнуто соблюдают дистанцию. Выказывать при ней раздражение или обиду — бестактно. Неудивительно, что в прежние времена браки были прочнее. У родителей Шермана и их знакомых всегда было много слуг, они работали с утра допоздна и жили в доме. Так что кто не хотел ссориться при слугах, практически не имел возможности ссориться вообще.

И поэтому, в лучших традициях Мак-Коев, в полном соответствии с тем, как бы поступил на его месте отец — хотя отца совершенно невозможно представить себе в такой передряге, — Шерман и виду не показал, что что-то не так. Позавтракал в кухне вместе с Кэмпбелл, потом Бонита собирала девочку в школу, то и дело озираясь на портативный телевизор. Передавались последние известия про сорванный митинг в Гарлеме. Конечно, событие, но Шерман не придал ему значения. Мало ли что там где-то… Такие вещи у них случаются, у этих людей… Он был занят тем, чтобы набраться бодрости и обаяния, а то как бы Кэмпбелл и Бонита не почувствовали нездоровую атмосферу в доме.

Шерман уже дошел до Лексингтон авеню и, как всегда, заглянул в кондитерский магазинчик за углом купить номер «Нью-Йорк таймс». Завернул за угол — навстречу идет рослая деваха, по плечам разметаны густые светлые волосы, через плечо на ремне — большая сумка. Шагает быстро, видно, торопится на метро на Семьдесят седьмой улице. Длинная вязаная кофта нараспашку, снизу поддет тонкий свитерок с воротом под горлышко и с какой-то эмблемой на левой груди. И белые брюки небывалого фасона — оторви и брось: штанины широкие, мотаются мешком вокруг ног, но в шагу все обтянуто — ну, потрясающе! Просто с ума сойти. Даже раздвоенная складочка образовалась. У Шермана слегка полезли глаза на лоб. Он посмотрел ей в лицо. Она встретила его взгляд, глаза в глаза, и улыбнулась. Не замедлила шаг, не бросила зазывный взор, а просто улыбнулась с самоуверенным оптимизмом, как бы говоря: «Привет! Мы с тобой — пара красивых животных, верно?» Так откровенно! Так беззастенчиво! Так радостно-нескромно!

Выходя с газетой из кондитерской, Шерман скользнул взглядом по журнальной стойке у двери. Ударила в нос ярко-розовая нагота… женщины… мужчины… женщины с женщинами… мужчины с мужчинами… голые груди голые ягодицы… все подробности… буйный карнавал порнографии, пиршество плоти, оргия, скотство. На одной обложке изображена совсем голая женщина, на ней только туфли на высоких каблуках и на лобке — пестрая тряпочка, набедренная повязка. Но только это вовсе не повязка, а живая змея… Каким-то образом держится там и смотрит на Шермана… Женщина тоже смотрит на Шермана… И улыбается самой солнечной, самой приветливой улыбкой… Такие же девушки подают присыпанные шоколадом шарики мороженого в детских кафе «Баскин Роббинс».

Шерман пошел дальше по направлению к Первой авеню, взбудораженный, охваченный волнением. Это пропитало воздух! Это катит на тебя гигантской волной! Это — всюду! Настигает!.. Секс!.. Только руку протяни… Движется по улицам и ничуть не стыдится… Расплескан по киоскам и магазинным стойкам. Если ты хоть мало-мальски живой молодой мужчина, тебе и думать нечего противостоять этому напору… Формально говоря, он изменил жене. Ну да, верно… Но о каком единобрачии может идти речь, когда по всему миру катится мощная волна, настоящее цунами умопомрачительного вожделения? Да господи! Не может Властитель Вселенной быть святым. Так устроен мир. Бесполезно уклоняться от дождевых капель, когда ты под дождем. Тем более когда такой ливень! Шерман просто попался или почти попался, вот и все. Это совершенно ничего не значит. Это не нравственно и не безнравственно. Все равно как вымокнуть под дождем. Подходя к стоянке такси на углу Первой и Семьдесят девятой, он уже почти уладил это дело с самим собой.