Джеймс Болдуин - Современная американская повесть

На кухне Джим говорил миссис Крикши, которая сшивала из брезента непромокаемую накидку:

— Единственный способ как-то сэкономить деньги. Перестанут каждую неделю вычитать на спецодежду из получки — и на том спасибо. Но вы думаете, мне вернут хоть один цент из тех денег, что я уже выложил? Ни единого. Они сказали: у нас тут не контора по сдаче напрокат рабочего оборудования.

Тут он увидел в дверях Анну.

— Анна! Тебе еще нельзя вставать. Что случилось, тебе что-то нужно?

— Дом… Нужно в доме убраться…

— Тебе сейчас в самый раз заниматься уборкой. Иди, ложись.

Анна ответила сомнамбулическим голосом:

— Грязь, так говорится на плакатике. Грязь…

— Не думай об этом. Тебе вставать не велено.

— …источник всех заболеваний. Болезни…

— Она вроде бы как не в себе, — пояснил Джим миссис Крикши. — Пойдем-ка. — Он подошел к жене, но не сразу решился до нее дотронуться. — Ложись в постель. Ты ведь столько крови потеряла.

— Распространение микробов… — Он тронул наконец ее рукой, и Анна отшатнулась. — А, миссис Крикши, — сказала вдруг она самым естественным и сердечным тоном, и опять заговорила словно в трансе: — Ваши дети… подвергаются инфекции… о, эти плакатики…

— Ты больна, ты очень больна. Ну, пойдем же.

— Дом… — Анна стала ломать руки. — В клинике так страшно. Сидят все эти несчастные больные…

— Не нужно волноваться. Залезай под одеяло.

— …все эти несчастные больные и ждут. Каких только на свете нет болезней. А ребеночка туда не нужно было приносить, не нужно было ее брать…

— Говорю тебе, не волнуйся. Натяни как следует одеяло.

Ее руки сжались в кулаки. Она смерила его пронизывающим, злым взглядом; не сказав ни слова, отвернулась.

— Если чего нужно, кликни и все. А теперь спи, слышишь?

Он простоял в комнате до тех пор, пока ему не показалось, что она уснула.

Словно неприкаянный вернулся он на кухню и долго смотрел, как поблескивает в пальцах миссис Крикши иголка, протыкающая жесткую ткань. Ему хотелось бы поговорить с ней насчет Анны, но он не мог собраться с мыслями и не находил нужных слов.

— Вот теперь, я думаю, будет впору, — сказала она наконец, сложила накидку и протянула Джиму. — Примерьте. — Кивнула в сторону спальни: — По-моему, ей становится лучше. Она какая-то равнодушная была. Будьте с ней сейчас поосторожней.

Проснувшись, она долго лежала, пытаясь сообразить, который час. Если дождь нынче и шел, то уже кончился. В солнечном луче, который косо падал из окна, плясали пылинки. Дом казался пустым.

— Элси, Бен! — негромко позвала она.

Никто не ответил. Очень медленно она поднялась с кровати и, осторожно продвигаясь вдоль стены, распахнула дверь в переднюю комнату. Комната была темновата, а с большого, старого фотографического портрета ей улыбнулась очень молодая Анна, державшая на руках грудного малыша — Уилла. Анна сморщилась как от боли. Торопливо закрыла дверь.

Ей не хотелось идти через ванную, но иначе пробраться в кухню она теперь не могла. Под потолком, в закопченном углу, поблескивала паутина. Анна с трудом подняла скалку ослабевшей рукой и смахнула паутину. Одна из мух, еще живая, шевельнула радужным крылышком и зажужжала. В ослепительных лучах послеполуденного солнца кухня казалась заброшенной, пустой. Анна долго всматривалась и наконец разглядела почерневшие картофельные очистки в раковине, грязные тарелки, бутылку прокисшего молока, над которой гудели мухи. Мухи, сказано на плакатике, распространяют микробов. Микробы разносят инфекцию. Уцепившись за стол, стараясь не обращать внимания на мучительную боль в воспаленной груди, Анна отчаянно махала скалкой. Мухи улетели. Инфекция… оградить… ваших детей… Мыло кончилось, зловредная вода норовила ее обрызгать. Она ополоснула тарелки, положила в кастрюлю объедки и картофельные очистки и вынесла во двор. И во дворе никого нет, только Бесс спит в корзине, прикрытая старой шторкой, чтобы не докучали мухи.

Кто-то забыл закрыть крышкой мусорный бачок, и под жужжащим роем мух ползало и копошилось нечто серое. Зловоние резко ударило ей в нос. Анна судорожно глотнула воздух, бросила в бачок мусор вместе с кастрюлей, прихлопнула его крышкой, затем доковыляла до крылечка. Ее все время мутило, но так и не вырвало. Вот не знала, что я такая нежная, сказала она шепотом. Ох ты… Ох ты… Вонь отбросов из бачка смешивалась со зловонием консервного завода.

Ей не давала покоя мысль, что кастрюля осталась в бачке, что она не смогла ее оттуда вынуть. Не очень четко сознавая, что делает, Анна ухватилась за ручку зарешеченной сеткой двери, подтянулась, встала и, пошатываясь, пошла к бачку. Снова лицо ее облепили мухи, снова ее затошнило от вони, но, отвернувшись от бачка и пытаясь не втягивать носом воздух, она упорно нащупывала среди мусора скользкий бок кастрюли.