Кэтрин Хьюз - Письмо

— Куда она отправилась потом? — спросил Уильям.

— Вот этого я, к сожалению, не знаю. У ее тетки была ферма неподалеку от монастыря, — ответила Грейс и вздохнула. — Вся информация должна быть в этой папке, но достать ее будет очень тяжело, если не невозможно.

— Пожалуйста, — взмолился Уильям. — Я проделал такой долгий путь, и теперь я в одном шаге от нее.

Он старался сдержать нетерпение в голосе. В конце концов, Грейс не была обязана ему помогать.

Грейс прикусила нижнюю губу, и в комнате воцарилась тишина, пока она пыталась воскресить в памяти прошлое.

— Это было тридцать четыре года назад, Уильям, — сокрушенно покачала она головой.

Грейс закрыла глаза и подняла лицо к потолку. Вдруг старинные часы пробили шесть, и оба вздрогнули от неожиданности.

— Автобус! — воскликнул Уильям, вскакивая с дивана. — Я же пропущу автобус!

— Надо же, — удивилась Грейс, — как быстро пролетело время! Слушай, бери мой велосипед. Оставишь его у изгороди на остановке, я завтра заберу.

Уильям поднял рюкзак и вскинул его на плечо.

— Не знаю, как вас благодарить, Грейс.

— Иди уж, — рассмеялась она. — Будешь меня благодарить, когда мать найдешь. Завтра я выходная, но можешь заглянуть в гости послезавтра — я расскажу, что мне удалось выяснить. Но на многое не надейся, Уильям. Ты видел, какой упрямой может быть сестра Бенедикта.

Уильям вернулся в дом миссис Флэнаган, и с порога его встретил солоноватый аромат вареной ветчины. Желудок тут же жалобно заурчал, напоминая о давно забытом чувстве голода.

— О, вот вы и дома! Как все прошло? — поприветствовала его миссис Флэнаган.

— Вы были правы насчет монашек, — вздохнул он. — Ничего не добьешься.

Он упал на диван и прикрыл глаза.

— У вас ужасно усталый вид. Может, вздремнете немного перед ужином? Я потом подогрею.

— Вы очень любезны, миссис Флэнаган, но боюсь, если я сейчас лягу, то буду есть ужин уже на завтрак.

— Что ж, прекрасно, тогда ступайте, вымойте руки, а я пока накрою на стол. Все будет готово через пять минут.

После плотного ужина из вареной ветчины и картофельного пюре с капустой Уильям ощутил, как по телу разливается приятное чувство сытости, но вместе с ней навалилась и усталость — после всех пережитых эмоций он чувствовал себя совершенно опустошенным. Уильям поблагодарил миссис Флэнаган и поднялся к себе в спальню. Он знал, что ложиться в кровать, не раздевшись и даже не почистив зубы, было ошибкой. Он собирался прилечь всего на пару минут, но его обессилевший организм взял свое — когда Уильям открыл глаза, через красные бархатные шторы уже пробивалось солнце, и в его лучах весело кружились пылинки. Он потер глаза, облизнул слипшиеся губы и, пошатываясь, направился в ванную в поисках зубной щетки.

Вернувшись к Грейс на следующий день, Уильям был полон надежд. Но она была права, предостерегая его от чрезмерных ожиданий. Без ключа, который сестра Бенедикта носила на груди, добыть папку ей не удалось. Они сидели за деревянным столиком на кухне. У плиты на веревке болталось выстиранное белье, а из духовки доносился аромат яблочного пирога, вдруг напомнивший Уильяму о доме и горячих блинчиках матери. Он вновь почувствовал подступающее чувство вины и постарался загнать его обратно.

— Что такое, Уильям? — спросила Грейс.

— Я просто думал о маме — той, которая в Америке.

Грейс похлопала его по руке.

— Она дала тебе свое благословение, не забывай. От того, что ты хочешь узнать о своих корнях, ты не стал любить ее меньше. Судя по тому, что ты мне рассказывал, твоя мать — бескорыстная, славная женщина, и в этом смысле сестра Бенедикта права: у тебя действительно замечательные родители, не так ли?

Уильям кивнул в знак согласия, не доверяя своему голосу.

— Ну, что ж, — продолжила Грейс. — Будешь еще чашечку, пока мы ждем пирог?

Уильям улыбнулся.

— С удовольствием, Грейс, спасибо.

Она налила в чайник воды и бросила два чайных пакетика в старый заляпанный заварочный чайник.

— Так обидно. Найти сейф, в котором лежит эта папка, и не открыть его. Я чувствую себя такой беспомощной.

— Грейс, не переживайте, ради бога. Главное, вы попытались, и я вам очень-очень благодарен, правда.

Она залила заварку кипятком и поставила чайник на стол, нацепив на него вязаную грелку в сине-розовую полоску с кисточкой на макушке. Уильям улыбнулся. Чайник в шапке — родители в жизни ему не поверят!

— Что ж, путешествие, в любом случае, прошло не впустую, верно?