Вильям Козлов - Жало Скорпиона

— Я все знаю, — уныло заметил он. — Но при чем здесь наши с тобой отношения? Грабят, похищают, убивают людей каждый день, но мир ведь от этого не перевернулся!

— Для тебя, может, и нет, а для меня — да! Перевернулся!

— И для меня в твоем перевернутом мире не осталось места? — с жалкой улыбкой заглянул он сбоку ей в лицо.

— Ты ничего, Саша, не понял, — вздохнула она.

— С тобой последнее время я всегда чувствую себя глупым...

— Мне кажется, я люблю одного человека, — призналась она, останавливаясь у чугунной ограды здания, что напротив ее дома. Вроде бы дождя нет, а асфальт, железные крыши зданий мокрые. И на лобовых стеклах проносящихся мимо машин поблескивают капли.

Мордвин поправил на голове велюровую шляпу — он выглядел в ней немного старомодно. Еще не так холодно, и молодые люди вообще ходят без головных уборов, да и теперь шляпы-то мало кто носит. Разве что пенсионеры из бывших начальников.

— Кажется или любишь? — задал глупый вопрос Мордвин, глядя на ее парадную, из которой вышел мужчина в темной куртке с огромной овчаркой на поводке. В свете фар проходящей машины глаза ее вспыхнули розовым светом.

— Ладно, я отвечу на твой вопрос по-другому: я тебя не люблю, Саша, — нашла в себе мужество Кристина сказать ему правду.

Он даже вздрогнул, как от удара, пальцы его снова потянулись к полям коричневой шляпы, но на полпути замерли, будто он честь кому-то отдавал.

— Я думал... — растерянно вырвалось у него.

— И я думала, — прервала Кристина. — Вернее, обманывала себя и тебя. Наверное, я и раньше тебя не любила, ты мне просто нравился.

— Спасибо за откровенность, — криво усмехнулся он. — Чего мы на улице стоим? Даже кофе не угостишь?

— Не надо тебе подниматься ко мне, — безжалостно продолжала она. — Он, может быть, уже дома и ждет меня.

—У него ключ от твоей квартиры?

— До свидания, Саша, — улыбнулась она. — Уж друзьями-то мы с тобой, надеюсь, останемся?

— Да-да, конечно, — он не смотрел на нее. — Вон мой троллейбус идет... Пока, Кристина! — Суетливо дернул рукой, но не протянул ее, переложил серую папку под мышку и бросился через дорогу к остановке.

Молодая женщина какое-то время смотрела ему вслед, грустная улыбка медленно сошла с ее лица. Ей не хотелось делать ему больно, но с другой стороны, он женатый мужчина, у него двое детей, от коллег Кристина слышала, что живет семья дружно, без скандалов. Так какого черта он липнет еще и к ней? Ладно бы дома все было плохо, мужчине, как говорится, некуда деться, а тут, вскочив с постели и приведя себя в порядок, бежит домой, придумывая на ходу какую-нибудь убедительную причину своей задержки после работы...

Поднимаясь к себе на лифте, она подумала, что вот было бы здорово, если б Артур и впрямь был дома и встретил ее на пороге...

Артур в это время был совсем в другом месте: он сидел в кабинете Владимира Ивановича Селезнева вместе с Романовым, Васей Гимнастом и Леонидом Хватовым. Полковник расхаживал по серому ковровому покрытию, сцепив сильные руки за спиной. В синем костюме, светлой рубашке и темном галстуке в косую серебристую полоску. Иногда он рассеянно дотрагивался указательным пальцем до шрама на щеке. Короткие темно-русые волосы спускались на крутой лоб, светлые холодноватые глаза скользили по лицам ближайших сотрудников. Походка у него тяжелая, даже через ковер слышно было, как поскрипывали под его шагами паркетины. На губах играла улыбка.

— Я даже не знаю, как это назвать: взяткой или заслуженной премией? Но в том, что Шишкарев сделал это от чистого сердца, я не сомневаюсь!

Дело в том, что сегодня утром к нему в офис по предварительной договоренности прибыл Арнольд Семенович и выложил на письменный стол четыре длинных заграничных конверта. Лишь на одном была на пишущей машинке отпечатана фамилия Артура, три были без фамилий: остальных участников рейда на дачу под Сосново генеральный директор «Радия» не знал. В конвертах лежало по два миллиона рублей стотысячными новенькими, зелеными, выпуска 1995 года ассигнациями. Когда-то два миллиона, наверное, нужно было бы везти в мешке, а теперь двадцать зеленых бумажек легко поместились в конверте.

— Что прикажете, герои, мне делать с этим деньгами? — кивнул полковник на стол, где были разложены конверты.

— Торжественно вручить адресатам со словами благодарности за хорошо и своевременно выполненную работу, — подмигнув коллегам, негромко произнес Князев. Два «лимона», как теперь называют миллионы рублей, все более обесценивающиеся из-за ползучей инфляции, все же немалые деньги. Министры и банкиры толкуют в интервью о стабилизации рубля, доллар загнали в какой-то коридор, а цены на промтовары и продукты знай себе растут и растут... Скоро эти «лимоны» превратятся в мелкие мандарины...