Вильям Козлов - Жало Скорпиона

Артур обвел глазами помещение: здесь не было привычных стеллажей, на которых хозяева держат банки с солениями, зато в избытке лежали на низких широких скамейках металлические инструменты: клещи, плоскогубцы разной величины, были даже такие, с длинными красными ручками, которые перекусывают толстые замочные дужки и петли; фомки, гвоздодеры, дрель с толстым сверлом. Подвал, а вернее, пыточная камера представляла собой железобетонную квадратную коробку; когда плотно закрыта верхняя дверь, то никто не услышит воплей жертвы. Сверху спускался толстый электрический кабель с тремя розетками. В одну из них и был воткнут шнур паяльника. Подвешенная в углу на крюк лампа-переноска в металлической оплетке освещала это мрачное помещение.

— Развяжите, пожалуйста, — послышался хриплый голос привязанного к металлическому столу мужчины. — Я уже и не верил, что вырвусь отсюда живым.

Голос показался Артуру знакомым. Пока Романов защелкивал на руках палача наручники, он расстегнул ремни — они были на застежках, так что жертву можно было, положив на стол, за несколько секунд пришпилить к нему ремнями.

— Паяльник в задницу засовывали? — полюбопытствовал Владислав, посадив бандита на низкую деревянную скамью — их было три в подвале. Может, тоже для пыточных дел, а возможно, и для зрителей.

— Грозился, сволочь, что не только засунет, но и оловом запаяет...

Освободив несчастного, Артур помог ему слезть * со стола и от неожиданности даже присвистнул:

— Ничего себе! Арнольд Семенович Шишкарев! Вот уж не ожидал вас здесь встретить!

— Я вас где-то, дай Бог памяти, видел... — подслеповато щурился на него генеральный директора АО «Радий».

— Оденьтесь, — подал ему скомканную одежду Романов. — Что вас так плохо охраняет Леонов?

— Михаил Егорович уже месяц как не работает у меня, — осторожно натягивая на израненный зад звездно-полосатые трусы американского производства, сказал Шишкарев. — При нем такого кошмара со мной не было!

Опухшее лицо с разбитыми губами, ободранный острый нос, большой палец левой руки, очевидно, покалеченный плоскогубцами, превратился в толстую сардельку, а ноготь почернел. Были синяки и кровоподтеки на груди, плечах, бедрах.

— Был бы верующий, я Богу за вас помолился бы, — бормотал он, суетливо просовывая руки в рукава синей, порванной под мышками рубашки. — Это не люди, а вурдалаки!

— Кто? — удивился Владислав Романов.

— Мало того что машину украли, пообещал всю наличность отдать, — будто не слыша его, нервно продолжал Шишкарев. — Они потребовали дарственную на дачу в Комарово: хотели раздеть, как липку, и...

— и... убить! — подхватил Артур. — Требовали, чтобы вы оформили на работу в «Радий» их людей?

— Точно! — торопливо застегивая дрожащими распухшими пальцами пуговицы, сказал Арнольд Семенович. — Кто они? Откуда? У меня ведь есть «крыша». Причем солидная, но они не позволили мне ни с кем связаться по телефону. Да и телефон сотовый отобрали еще в машине.

Артур ногой дотронулся до сидящего у стены на полу стрелявшего в него бандита, тот будто и ждал этого прикосновения — снопом повалился набок.

— Готов, — равнодушно сказал Князев. Он пощупал рваную дыру на бронежилете. — А мне метил прямо в сердце, сволочь!

Бандит, все еще стоявший лицом к стене с руками, закованными сзади в наручники, повернул к ним голову:

— Вы кто? Милиция или...

— Или...— усмехнулся Владислав Романов. — Не боитесь милиции, «быки»?

— Чего с ним тары-бары разводить? — угрюмо заметил Артур. — Пришить выродка на месте — и все дела... !

— Мужики... — забеспокоился бандит. — Я что? Мне сказано, я и...

— ...засовываю в задницу человеку паяльник, — подхватил Романов. — А что, если мы тебе эту процедуру сейчас сделаем, а? — Он повернулся к уже одетому Шишкареву. — Вы хотите «поработать» с ним?

— А что, это идея! — оживился Шишкарев. — Он мне наделал раскаленным паяльником дырок на заднице... — Повернулся к бандиту и яростно рявкнул: — А ну ложись на стол, ублюдок! Как ты мне орал в ухо: сейчас, мол, запечатаю тебе, дядя, очко расплавленным оловом! Вот я тебе это сейчас и сделаю, гнусь ты эдакая!

Артур и Владислав переглянулись, но промолчали, а Шишкарев, подскочив к палачу, развернул его к себе и харкнул в тупую рожу. Повернувшись к своим спасителям, криво улыбнулся разбитыми губами:

— Не уподобляться же мне этим... выродкам!

Побледневший бандит с висящей тягучей слюной на подбородке кривил узкогубый рот, будто что-то хотел выговорить, но не мог, округлившиеся пустые глаза его смотрели на лампочку.