Вильям Козлов - Жало Скорпиона

— Если хорошие гости, — улыбнулась она, — я принимаю их здесь, на кухне…

— Я вас понял, — сказал Артур. — Я убежден, что теперь с вами будет все в порядке, но... на всякий случай я поставил у вас очень чувствительную штучку: она будет реагировать на чужие голоса…

— А вы говорили, что... они больше ко мне не заявятся, — голос ее дрогнул, глаза утратили оживленный блеск. .

— Я верю в это, но на всякий случай... А вдруг? Из ваших слов я понял, что этот Хрущ не равнодушен к вам...

— Я этого не говорила! — резко вырвалось у нее.

— Извините, — улыбка на его лице стала еще шире. — Видеть вас и быть равнодушным, пожалуй, трудно...

— Наконец-то я слышу и от вас комплимент, — подобрела молодая женщина. Ей действительно было приятно, что он это произнес. — И долго будет... эта штучка подслушивать меня и моих знакомых?

— Я при нас размагничу пленку, — сказал он. — Если все будет чисто. С полмесяца потерпите?

— А где она? — оглядела кухню Кристина, остановив свой взгляд на телефоне. В детективных фильмах показывали подслушивающие устройства, запрятанные в телефонные аппараты.

— Лучше вам не знать, — сказал он. — Через пятнадцать дней я при вас все отключу. Да-а, и еще одно: запишите мой домашний телефон.

— Зачем? — снова насторожилась она.

— Кристина Евгеньевна, не будьте столь… напряженной, проговорил он. — Я должен все предусмотреть. Я повторяю: мы имеем дело с опасной бандой. И я прилагаю все силы, чтобы выйти на нее...

— Я запомню, — сказала она, когда он назвал номер телефона.

— Вы же программист, — вспомнил он.

Она хотела сказать, что программистам как раз совсем не обязательно держать цифры в голове — все нужные сведения хранятся в банках памяти компьютера, но вместо этого сказала:

— У меня просто хорошая память... на цифры.

Они еще какое-то время посидели за столом молча, потом он поднялся, машинально дотронулся до груди — на голубой рубашке не было одной пуговицы. Она сразу это заметила, но неудобно же было человеку предложить снять рубашку, чтобы она пришила пуговицу... И тем не менее произнесла:

— Давайте я вам пуговицу пришью?

— Я ее потерял днем в автобусе, — улыбнулся он. — Спасибо, я сегодня же ее сам пришью.

А она поймала себя на мысли, что ей хотелось бы посмотреть на его загорелый мускулистый торс. Вообще-то Кристина была равнодушна к мужчинам типа Сталлоне и Шварценеггера, у которых — сплошные мускулы, которые они в каждом фильме охотно демонстрируют. И часто играют в крутых боевиках до половины обнаженными. У Князева мускулатура не бросается в глаза, и чувствуется, что он совсем ею не кичится, и вместе с тем ощущение мощи ощутимо исходит от него, волнует ее…

— А соседи у вас... — уже на пороге спросил он. — Ничего не слышали, не видели?

— Теперь каждый живет в своей раковине и ни на что не реагирует, сказала она. — Если бы даже в моей квартире стреляли — никто не бросился бы на помощь. И даже по телефону в милицию не позвонили бы... А вдруг им потом отомстят?

— Хорошо же преступники запугали людей! — зло вырвалось у него. — Чем больше их боятся, тем легче им грабить, убивать!

— Когда же все это кончится? — посмотрела Кристина ему в глаза. И в глазах у нее плеснулась такая смертная тоска, что Князеву стало не по себе. Он взглянул в глазок, взялся за ручку двери.

— Само по себе, Кристина Евгеньевна, это никогда не кончится, — с горечью признал он. — По крайней мере, до тех пор, пока люди будут равнодушны друг к другу, а власти не примут жесточайшие законы против бандитизма и терроризма. Да что я вам говорю! Об этом пишут, по телевидению говорят, а пока ничего не делается.

— Кому-то, значит, нравится, чтобы так у нас и было, — негромко произнесла она. Эту фразу теперь повторяли многие.

— Спокойной ночи, Кристина... — он помолчал и прибавил: — Кристина Евгеньевна.

— Зовите меня по имени, — предложила она.

— Попробую, но тогда взаимно, ладно?

Глаза у него миндалевидные, сейчас они были изумрудного цвета. Когда за ним закрылась дверь, молодая женщина вернулась на кухню, снова достала из холодильника начатую бутылку «Смирновской», налила в рюмку и залпом выпила. Глядя невидящими глазами в окно — у соседей напротив уже горела настольная лампа под абажуром, подумала, что была бы не против, если бы Артур Князев остался у нее до утра... А что это было: страх перед бандитами или вдруг зашевелившееся в ней желание, думать не хотелось.