Андрей Скубиц - Легко

Агата с энтузиазмом: Мы пойдем дальше пешком?

Младенец у нее снова в слинге, надежно закручен в одеяло. Чистый, вся вонь исчезла. Как можно этих детей так быстро почистить, если их родителей никак не удается. Со светлыми глазами, которые сейчас кажутся зелеными, окурок красной точкой передвигается в сумерках, за рукой. Вероятно, от этого открытого пространства и свежего воздуха ее тоже наполнило энергией, так что уговаривает ехать сама, без лишних вопросов.

Шулич мне: Что скажете? Это была ваша идея!

Я смотрю на него. Я? Идти пешком?

Хорошее настроение, охватившее его на природе, похоже, стало понемногу исчезать. Что это? Какая-то проблема? Сразу, как только эта девчонка рядом?

Я:Когда мы спустимся вниз, решим, как дальше. Мне кажется, нам нужно спускаться здесь до Старого Брега и повернуть направо, не так ли?

Агата не двигаясь с места: Нет, налево — дорога справа идет наверх и мимо. Ата, что слева, разворачивается немного ниже.

Смотрю на нее, Шулич тоже. Хорошо, мне так не кажется, только нет смысла теоретизировать: если она нас привезла сюда, следует надеяться, что она нас отсюда и вывезет. А что делать, если нам наше дорогое полицейское управления не выдало даже карту. Такое действительно может случиться только в полиции; и стопроцентно все полицейские с удовольствием всех расспрашивают, куда нужно ехать. В этом случае понятно, почему не могут найти ни одного преступника, хорошо еще, что могут найти дорогу домой.

Шулич снова за свое: «Это была ваша идея».

Прежде чем мы залезли в машину, я должен был заставить девчонку убрать за собой, потому что все использованное, обкаканное белье и грязные салфетки она просто-напросто выбросила на землю рядом с машиной. Да, думаю, эти люди действительно сделаны по-особому: что с них падает, то падает. Через два часа рядом с ней вырастет целая куча мусора, даже если она ничего не будет делать! Да, им можно помогать, я это и собираюсь сделать, ведь она тоже человек, — я мог бы себе это выбить в качестве специального проекта в министерстве, министр меня при этом бы стопроцентно поддержал, лишь бы его оставили в покое, — только большой вопрос, насколько реально здесь можно что-то изменить. Все говорят, что против них никто ничего не будет иметь, если только они согласятся стать цивилизованными, только не очень понятно — а возможно ли их разбудить, вытащить из этой инертной расхлябанности, приучить к порядку? Я что здесь, в роли нового Пигмалиона из Брезовицы? Спокойно, шаг за шагом: на данный момент исправить хотя бы то, что нас действительно сильно раздражает. С чего-то же нужно начать. А начать можно с того, чтобы собственное говно или говно своих детей нужно прикрыть, чтобы не воняло, — или же говно своей собаки, — и убрать в пакетик, пока не появится возможность выбросить его в специальное, для этого предназначенное место.

Господи, так немного надо, чтобы перестать быть цыганом.

Я Презелю: Поехали.

Что, нужно повторить? Презель что-то тянет, какая-то заминка, машина что-то никак не заводится. Смотрю на Агату; лекция о порядке особо ее не задела, она просто таращится, исподволь, явно в шоке, в смертельной обиде, как я вообще мог читать ей мораль о природе и об уборке.

Презель:Похоже, у нас тут небольшая проблема.

Двигатель дергается, но все никак. Природа вокруг такая же, что и раньше. Только восторг куда-то испарился. Или мы сами заставили его испариться. Все стало банальным. В силу обстоятельств.

Шулич:Аккумулятор?

Презель:Откуда я знаю.

Чувствую, как меня постепенно охватывает раздражение и что оно охватывает не только меня. Презель поднял руки над баранкой, потом зло осматривается — как будто виноваты все остальные, а я, мол, все правильно делал, что мне говорили, а сейчас, мол, такое.

Я:Что, что нужно поправить?

Шулич:Без паники. Двадцать метров, и будет спуск вниз.

Шулич открывает дверь, вылезает из машины. Баба молчит, смотрит на звезды. Напряженно слежу за Шуличем, который открыл капот машины. Какой смысл, если такая темнота? Что там сейчас можно увидеть? Хватит дурака валять.

Он стоит, не двигаясь, не шевеля руками. Наконец что-то говорит.

Шулич:Глазам своим на верю.

Презель:Да что там?

Шулич согнулся так, что его не видно.

Шулич:Иди сам посмотри. Черт бы побрал эту девку.