Андрей Скубиц - Легко

Агата с гордостью, оглядывая малыша: А вообще-то его зовут Тоне. Не младенец. По дедушке.

Ха! По дедушке. Легендарный старый Тоне. Только если бы у господина дедушки было побольше мозгов…

Ладно, не важно. Не имеет смысла; в этот момент совершенно не имеет смысла.

Почему меня так сильно выводит из себя все, что она говорит? Это совершенно лишнее. Никуда не ведет. Кроме того, еще и вести себя буду как идиот. Только нервничать. Нервничать. Да никто на моем месте не вел бы себя как образец терпимости. Нет смысла так уж сильно переживать, даже если мы только что фактически лицом к лицу столкнулись с жителями деревни, а дорогу нам показывает бесстыдная сопливая уголовница, — лучше поберечь нервы на потом, когда в Кочевье придется сражаться с местными бюрократами. Вот где нервы действительно понадобятся. Лучше расслабиться на эти 20 минут, сколько еще осталось спокойной дороги. Даже если эта дорога ведет через ужасные дыры и темноту.

Агата:Малые Грозы.

Показывает на название деревни, высветившееся из темноты. Малые Грозы. Это, по-видимому, было сказано в том смысле, что вот, смотрите, я же вам говорила, что мы правильно едем. Для меня это вообще ничего не значит, я вообще понятия не имею, что такое эти Малые Грозы, кроме того, что это — тот населенный пункт, где сегодня должен выступать кочевский соловей и даже сама Сабина Худолин, о чем оповещал плакат на автобусной остановке. Меня как будто ударило. Ишь, каким тоном она это сказала. Проехался по ней взглядом, а потом, надо же как удачно, наши дальние фары осветили огромный щит на большом пустом сеновале, по-видимому, с рекламой торгового центра «Интершпар», расположенного через две деревни. Я быстро развернулся к ней и подмигнул.

Я:Эй! А что это там написано?

Баба только с упреком скользнула по мне взглядом. На щит даже не посмотрела, ни в коем разе. Конечно, ведь лучше показаться обиженным, чем дураком! Ну вот, снова у меня это раздражение. Что за дела! Лучше просто смотреть за окно.

Эта девица, вот она, сидит рядом со мной! Не какая-нибудь, о которой пишут в каждой газете. Ясно как белый день. Табличку «Малые Грозы» она узнала, потому что ей знакомо это место. Да она просто не умеет читать! Эти буквы наверху она просто не поймет! Они для нее элементарно ничего не значат.

Не умеет читать. Это же представить себе невозможно. Хотя это так, писать в Словении по-любому умеет только пара-тройка человек, но вот читать! Затеряться в стране букв! Насколько же нужно уметь доверять в таком случае! Она, например, должна была поверить кому-то, что здесь написано именно «Малые Грозы», ведь прочитать-то она не может — значит, другие должны ей были сказать, что это так. А она верит! Должна. А потом эти доверчивые неумехи хотят еще встать в позу и это дорого продать… Кому? Мне. Мне? Показать, что они тут все знают?

По случайному совпадению, на этой табличке действительно было написано то, что она сказала. А вот мне она не доверяет. Даже приблизительно не доверяет так, как тому, кто сказал ей, что здесь написано «Малые Грозы», или тому, из управления по земельному реестру, где ей сказали, что тот земельный участок наверху, над Камна-Рекой, — их участок, что, правда, тоже чисто случайно оказалось правдой, но ведь нужно учитывать контекст. Ведь она не верит и тем, кто говорит, что эта земля застройке не принадлежит, потому что она этого просто не понимает, вот и не верит. Как не подлежит застройке, если дом, который они уже построили, стоит и не падает? А в ином случае — да, конечно, можно поверить в учителя-доброжелателя, который всегда правильно прочтет все субтитры всех южноамериканских телесериалов, а также все выписки из книг земельного учета… что граница Словении проходит по словенской Мирне, по хорватской Риеке, по хорватскому Калобагу, черногорском Упцине… Это так, потому что так и должно быть! А как иначе?

А в реальности — это я везу ее здесь и сейчас, непроглядной ночью, в сторону Кочевья, или нет, извиняюсь, в данный момент в сторону от Кочевья; на дворе весна, только вот они в этом году не будут сажать ни помидоров, ни перчика, ни картошечки, то есть в этом году им их не придется красть со здешних огородов, а придется с каких-то других. Да, других, а не в непосредственном соседстве от своей земли, а там, где кто-то другой записал, что земля — их собственность… Да что это я…

Да, к интеллектуальному цвету нации, похоже, я явно не принадлежу. Куда мне…