Андрей Скубиц - Легко

Шулич, смирившись с судьбой :Народ, успокойтесь. Мы вам хотим помочь. Мы ее увозим.

Жители деревни:Да, помочь! Конечно! Вы и все эти ваши суды, так много помогают! — Потому что мы платим налоги! Потому что дураки! — Пусть министр сюда приедет, чтобы нам еще раз услышать, где должны жить эти Шаркези. А в Кочевье нет им места!

Какой же я кретин! Нет, я не кретин, я просто не привык к таким вещам. Я был в состоянии стресса, а из-за этого человек хочешь не хочешь скажет лишнее. Раньше, когда мы лицом к лицу схватились с Агатой, мне, судя по всему, удалось достичь некоего разумного компромисса. К такого рода публике я не привык, но я способен их как-то понять, понять то, что ими движет, даже не принимая во внимание тот факт, что у меня имеется также специальная психологическая подготовка. Но вот это сейчас — это что-то совсем другое. Я уверен, что каждого из них, в разговоре один на один, мне без особого труда удалось бы убедить в своей правоте. А вот в случае напора толпы сконцентрироваться сложнее и волей-неволей скажешь что-то лишнее. Похоже, свой шанс справиться с ситуацией я только что упустил. Точно знаю, что они на самом деле думают, хотя на поверхность выплывают только какие-то размытые фразы, но вся общая возбужденность, плюс еще и тот факт, что глава как-то уж слишком быстро исчез из виду, именно в тот момент, когда он мог бы взять на себя функцию разумного посредника. Ведь именно он в тот раз договаривался с министром. А сейчас он, по-видимому, решил, что свое уже сделал.

Жители деревни:Что вы тут себе думаете? Морочить голову всем, кого вы встречаете на пути?

Шулич:—

Жители деревни:Это наша дорога! Мы здесь живем! Так что, будьте добры, а ваша дорога — вон там! Давайте, через холмы, часок-другой — и уже будете в Любляне! Да, и министру привет передавайте!

Последнее сказал опять тот же тип, в рыболовном жилете. Я могу поклясться, что Шулич прошипел: «Кретин», — но думаю, что это относилось именно к указанному типу, поэтому я не обиделся.

Презель:Да кто же виноват…

Жители деревни:Все! Валите отсюда! — По деревне вы не поедете! Ни один! — Разворачивайтесь!

И что тут можно сказать, в этой ситуации? Ничего.

Ладно, хорошо.

Агата неожиданно, охрипшим голосом, грубо: Да нам не нужно проезжать через деревню. Вокруг тоже можно.

Только этого еще не хватало. Что точно она сказала, почти никто не услышал, большинство вышло из себя просто потому, что она вообще начала говорить. Атмосфера моментально накалилась, фактически взорвалась, в воздухе явно запахло агрессией. Шквал оскорблений обрушился на девчонку, которая исподлобья смотрела наружу, через окно, совершенно застыв. Даже младенец как-то вдруг притих, слегка растерялся, личико приняло более серьезное выражение. Тип в красной рабочей кепке и красных штанах с зелеными карманами на коленках склоняется к открытому окну, так что Шулич рефлексивно нажимает на кнопку и стекло начинает передвигаться наверх. А он в униформе.

Я старательно контролируемым голосом, обоим полицейским: Ладно, через Камна-Реку мы не едем. Давайте обратно, в сторону Иванчны.

Народ подрастерялся, поскольку сейчас уже никто больше не знает, что будет, — единственный канал коммуникации, в роли которого выступило обычное автомобильное стекло, перекрыт. Тип в кепке топчется, переминаясь с ноги на ногу, и злобно смотрит на Агату, хотя и молчит. Оба полицейских мигом смекают, что нужно быстро реагировать, чтобы создать впечатление авторитетных органов при исполнении, а не нервного хаоса. Презель, ничего не говоря, медленно нажимает на газ, так что толпа, скопившаяся вокруг машины, инстинктивно отступает на миллиметр назад, автоматически подчиняясь логике властей. В итоге толпа сконцентрировалась, закрыв дорогу в деревню, освобождая проезд по дороге в сторону Любляны. Сплотившись стеной, они реально готовы единым фронтом выступить против машины, против властей. И их совершенно не волнует, что у нас тоже официальная миссия. Мне даже стало по-своему любопытно, а что случилось бы, если бы мы продолжали ехать в прежнем направлении, правда, не настолько, чтобы видеть себя в роли потенциального военачальника; команда уже отдана, тактическое отступление. Машина сдвинулась, сначала очень медленно, толпа постепенно расступилась, пока машина действительно беспрепятственно не проехала мимо. Этот момент Агата использует для того, чтобы показать всем задранный вверх средний палец. К счастью, еще до того, как в сторону машины что-то полетело, Презелю удалось набрать скорость и отъехать от раздраженных жителей и от пылающих вовсю огней. Тип в красной шапочке, насколько я видел, сделал ответный угрожающий жест, как будто желая броситься вслед за машиной, но в итоге только ударил ногой в песок, оставшись на месте.