Джонатан Франзен - Безгрешность

– Стивен сказал, ты хотел меня видеть. Так повернись, посмотри на меня.

– Я хотел, чтоб мы были семейка, – сказал он, не поворачиваясь.

– Мы и будем семьей, – сказала она. – Никто никуда не денется.

– Я денусь. Мари сказала. В дом, где она работает. Там другая семейка, а я люблю нашу семейку. Ты разве не любишь нашу семейку, Пип?

– Еще как люблю.

– Пусть Мари уходит, а я хочу быть с тобой, и Стивеном, и Дрейфусом, как у нас было…

– Но мы все будем приходить к тебе в гости, а у тебя там появятся новые друзья.

– Не хочу новых друзей. Хочу старых, как у нас было.

– Но ты ведь любишь Мари. А она там будет каждый день, ты никогда не будешь один. Это будет немножко по-старому и немножко по-новому – все хорошо будет.

Ей показалось, голос у нее стал такой же, как на работе, когда она врала людям по телефону.

– Мари не занимается так со мной, как ты, Стивен, Дрейфус, – сказал Рамон. – Она все время занята. Почему, не понимаю, мне надо идти с ней, а не быть тут?

– Пойми, она заботится о тебе по-другому. Она зарабатывает деньги, и всем нам от этого хорошо. Она любит тебя так же сильно, как Стивен, и к тому же она теперь твоя мама. Человек должен быть с мамой.

– Но мне тут нравится, с семейкой. Что с нами будет, Пип?

Она уже рисовала себе, что теперь будет: как много времени она сможет проводить наедине со Стивеном. Самым лучшим в ее жизни здесь, лучше даже, чем открывшаяся в ней способность делать людям что-то хорошее, оказалась возможность каждый день быть с ним рядом. Выросшая с матерью, которая была настолько не от мира сего, что не могла картинку на стену повесить, ведь для этого надо вбить гвоздь, а сначала купить молоток, Пип переехала на Тридцать третью с большим желанием набраться практических навыков. И Стивен дал ей эти навыки. Показал, как шпаклевать и конопатить, как орудовать бензопилой, как застеклить окно, как привести в рабочее состояние добытую на помойке лампу, как разобрать велосипед, и был до того терпеливым и щедрым наставником, что Пип (или, по крайней мере, ее телу) казалось: ее готовят к тому, чтобы она стала ему лучшей парой, чем Мари, чьи домашние навыки строго ограничивались кухней. Он водил ее на помойки и показывал, как запрыгнуть в контейнер и раскидать мусор, добираясь до чего-то полезного, и теперь порой, если на глаза попадался многообещающий контейнер, она делала это сама, а потом, притащив домой что-нибудь годное, радовалась вместе со Стивеном. Это их объединяло. Она могла сделаться более похожей на него, чем Мари, а значит, со временем и более любимой. Эта надежда смягчала боль неутоленного желания.

Когда они с Рамоном вдоволь наплакались и она спустилась вниз одна, потому что он твердо заявил, что не голоден, со Стивеном сидели два его молодых дружка из “Оккупай”, которые принесли большие бутылки дешевого пива. Она застала всех троих за кухонным столом, говорили они не о Мари, а о зарплатно-ценовой обратной связи. Она разогрела духовку, чтобы сунуть туда замороженную пиццу, вклад Дрейфуса в питание их коммуны, и тут сообразила, что с уходом Мари вся готовка, вероятно, ляжет на нее. Пока она размышляла о проблеме распределения обязанностей в коммуне, Стивен со своими приятелями, Гартом и Эриком, строил трудовую утопию. По их теории, рост эффективности труда благодаря новым технологиям и, как результат, уменьшение числа рабочих мест на производстве неизбежно приведут к более правильному распределению доходов. Помимо прочего – к тому, что большинство населения будет получать неплохие деньги ни за что, ведь Капитал осознáет: обнищание потребителей изготовляемой роботами продукции не в его интересах. Безработные потребители будут получать то же, что получали бы в качестве рабочих, и объединятся с теми, кто будет трудиться в сфере обслуживания; так возникнет новая коалиция трудящихся и постоянно безработных, колоссальный размер которой станет фактором социальных перемен.

– Но у меня вопрос, – вмешалась Пип, разрывая на листья кочан салата ромейн – других салатных ингредиентов Дрейфус не считал нужным покупать. – Если один получает сорок тысяч в год просто как потребитель, а другой те же сорок тысяч за то, что выносит утки в доме престарелых, разве второй не обозлится слегка на первого?

– Работникам сферы обслуживания нужно платить больше, – признал Гарт.

– Намного больше, – уточнила Пип.

– В справедливом мире, – подхватил Эрик, – именно сотрудники домов престарелых и ездили бы на мерседесах.