Александр Папченко - Кузнечик

— Ну, дед, это ты загнул, — улыбнулся Тимка.

— Я же сразу сказал, что вы мне не поверите. Я тоже не поверил бы, если б сам не слышал.

— М-может, он дрессированный какой?.. — спросила Алька неуверенно.

— А бог его знает! Только он мне говорит: «Что вы торопитесь? Так и до беды недолго. Вы не торопитесь, я. вот здесь стану. Вам удобно?»

— Нет, такого быть не может! — твердо сказал Тимка.

— Тогда сами рассказывайте. — И дед тихонько запел: «Раньше были м-м-м, а теперь стаканчики… м-м-м…»

— Ну что ты, Тима, — вмешалась Алька: — Что же, Евгений Иванович врет? Он и коллекции собирает, и вообще человек серьезный… — Алька закатила глаза.

Тимка посмотрел на Альку, и у него стало тепло на душе.

— Да ладно, — рассмеялся Тимка. — Рассказывай, дед.

Дед продолжил:

— Заяц говорит: «Теперь вы не промажете. Осанка у вас». Я, говорит, по осанке настоящего охотника отличаю. У всякого настоящего охотника бравый такой вид, знаете ли… ну, как у вас. Только вот руки у вас дрожат.

— Еще бы у меня руки не дрожали, — ухмыльнулся дед, — когда такое… А он продолжает: «Как вас с такими нервами на охоту пускают? Мушка у вас так и пляшет, стволы вправо уходят. Хотите, я к дереву прислонюсь, чтоб вам лучше целиться было? Хотите?!» Тут уж я не выдержал, — дед пошевелил в костре палкой. — Как закричу: «НЕТ!!!» Ружье у меня — из рук на землю, и сам падаю вслед за ружьем в глубокий освежающий обморок. Но слышу, как заяц поет, да так жалобно:

Оглянулся, зайца и след простыл… — Дед замолчал.

Тимка улыбнулся, откинулся на спину:

— Это правильно, дед. Человеку можно задурить голову… Вот со мной был случай. В прошлом году как-то повстречал я Вадика из рыжего дома… ну того, что на углу. Идет такой скучный весь. Я говорю, Вадик, ты чего такой? А он, денег на видушку не хватает. Ну, мы постояли. И тут ни с того ни с сего ему в голову приходит классная идея. Синицина-отличница из 4-го «б» живет неподалеку. Она такая занудная, я вам скажу. Все у нее по линеечке. А Вадик как-то у нее уже был дома. Она на шестом этаже живет, и у нее там снаружи пожарная лестница. Я сначала сомневался, а Вадик насел, и мы пошли. Заходим. У нее своя комната. Сидим. А потом Вадик и говорит, что мы инопланетяне. Синицина на нас глаза вытаращила. А Вадик: «Ты, Синицина, поверь, мы с Центавра. Приобрели облик человека, выясняем систему образования землян». А потом дальше, чтоб Синицина не успела очухаться: «Нам улетать пора, а модуль лежит в двадцати километрах от города, и нам денег на электричку, туда доехать, не хватает».

— Неужели поверила в такую чепуху? — спросил дед.

— Конечно, нет. Но тут Вадик сделал уставший вид и говорит мне: «Тим, смотайся за лимонадом». Я зашел за портьеру, окно открыл, перелез на лестницу и за собой окно аккуратно прикрыл. Потом Вадик рассказывал, что Синицина перепугалась, стала за шторой искать, за шкафом. Пока я бегал за лимонадом, Синица вцепилась в Вадика и давай его про число «ПИ» и про парсеки расспрашивать. А Вадька не знает же ни шиша. Он же троечник на подпорках. Такой бред понес, что у Синицы глаза на спину закатились. Потом я появился с лимонадом. Мы еще чуть отдохнули и засобирались. Нам же до модуля на электричке пилить. Ну, дала нам Синица трояк. Мы с Вадиком уши развесили — обрадовались. А она говорит: «Таких, мол, почетных гостей я не могу не проводить». Сколько мы ни отбивались, она увязалась за нами. Идем, как дураки, на вокзал. Потом Вадик не выдержал и говорит: «Какие мы инопланетяне? Мы тебя, Синица, разыграли. Нам рубля на видушку не хватало». А Синица: «Я понимаю, понимаю, что у вас конспирация и секреты, но на меня вы можете смело положиться». «Да ты что, — говорю, — Синица, ополоумела? Пошутили мы». «Конечно, — говорит Синица, — я вам верю, но у вас должно остаться приличное впечатление от людей Земли». Тут нам с Вадиком плохо стало. А эта «землянка» купила нам билеты и втолкнула, дура, в вагон, А сама стоит на платформе с поднятой рукой и кричит: «Да здравствует единение межпланетного разума!» Так она и орала, пока поезд не тронулся. Представляете?! Потом Вадик полдороги головой об тамбур бился…

— Да-а, — протянул дед, — очень, очень поучительная история.

— Я ее знаю, Синицину, — сказала вдруг Алька, — она нам рассказывала эту историю. Вот, говорит, за дурочку держат, — пусть теперь с Опалихи пешком пилят. Так что она хитрая, а не наивная…

— Она всем рассказала? — привстал Тимка.