Александр Папченко - Кузнечик

— Зачем всем? Девочкам…

— Значит, всем… — поник Тимка. — Вот дурак, связался с этим Вадиком. Говорил же ему, Синица — это Синица… А он все: лапшу, лапшу навешаем…

Некоторое время было тихо. Громко трещал костер.

— Теперь твоя очередь, — сказал Тимка.

— Я сейчас расскажу историю, которая произошла не со мной. Но все равно интересно.

— Валяй, — сказал дед.

Тимка облокотился на локоть. Алькин голос звучал почти утопая в треске костра, тихо, а то и вообще на мгновение пропадал… Алька сидела на коленях, как спортсмен, который заждался низкого старта и, решив передохнуть, распрямился. Тимка перевел взгляд на костер и прикрыл веки.

— …Получила наследство, значит. А она жила на даче за городом. Снимала полдома. Ну вот, одела их утром и пошла на работу. Это полкилометра по лесу, а потом электричкой до города. А у Сергеевны подруга. Она такая мнительная…

— Подруга или? — спросил дед.

— Да и та, и другая… Ну вот, подруга только серьги увидала и как за голову схватится : «Что ты, Сергеевна, наделала?!» Как закричит! А Сергеевна: «Что такое?» «Так серьги, — говорит эта ее подруга, — бриллиантовые, они же тысяч двадцать стоят. Ты что, дура? Зачем ты их напялила. Сейчас такая преступность… Вместе с ушами и снимут», — Алька запнулась и тревожно огляделась.

— Как это с ушами? — не понял дед.

— Отрежут, — прошептала Алька, близко наклонившись к деду. Так близко, что ее длинные волосы оказались на какой-то момент в опасной близости от костра.

— Сергеевна сережки сняла и в сумочку, а сумочку всю работу из рук не выпускала. А после работы — решила серьги одеть, а сверху платок. Чтоб, значит, не сразу уши… а то так вжик… Подруга проводила ее до электрички, по дороге десяток историй про мафию рассказала и побежала по своим делам. А уже вечер. Сергеевна идет и оглядывается, — проверяет, нет ли за ней хвоста.

Тимка пошевелился. Протянул ладонь к костру. И посмотрел на Альку. Алька жестикулировала, щурилась, озабоченно хмурилась. Длинные волосы заботливо прикрывали лицо, так что в отблесках пламени виден был нос, немножко курносый, и краешек глаза.

— …сделала в газете дырку. Ну, думает, если ты шпион, я живой не дамся, — Алька осеклась, почувствовав на себе Тимкин взгляд. Мгновение длилась пауза. — Ну, а дальше все просто. Электричка остановилась, Сергеевна дождалась, пока объявят, что двери закрываются, и как сиганет в двери. Каблук сломала итальянский. А потом ей в голову — новая мысль. Чего это мафия будет за мной по всему городу шастать? Если они меня засекли, — так и ждут где-то здесь в лесочке. Очень даже подходящее место… — Алька тревожно огляделась и вновь перешла на шепот. — Как она рванется. Бегом! По лужам. Тут и второй каблук сломала. Ита… Итальянский. Прорвалась через лес. Вот уже калитка. Здесь она калитку открыла и думает: «Это меня подруга запугала. Подруга же мнительная. А ничего и не было. Какая глупость эта мафия!» Только она так подумала, как неподалеку в кустах что-то ка-ак рявкнет, ка-ак осветится красным. Сергеевна ка-ак закричит: «Не подходи!!! Я сама всех поубиваю! И уши поотрываю!» Забежала на крыльцо и спряталась за дверью. Закрылась на все задвижки. И еще сундук тяжеленный к двери притащила. Потом напилась снотворного и спать. Пусть, думает, грабят во сне и режут. А когда проснулась, смотрит — утро. Во дворе «скорая». И хозяйка, что ей полдома сдавала под дачу, рыдает-плачет. Сергеевна окно открыла и спрашивает: «В чем дело, что произошло?» А хозяйка: «Ночью муж вышел покурить, только высморкался, как налетела какая-то дура, бандитка, и как заорет: «Убью!!! Зарежу!!!» А у него — инфаркт».

Алька замолчала и подозрительно огляделась.

— Я вам вот что скажу, — дед приподнялся. — Вы как хотите, а я пошел спать. Потому что вставать мне рано…

И дед пошел спать. Забрался в палатку и еще долго там шуршал и кряхтел, устраиваясь поудобнее.

— Красивую дырку ты сделал в потолке, Тимка, — заметил дед из палатки, — небо видать. Очень романтично. Очень…

Наконец дед перестал ворочаться и умиротворенно засопел.

— Тим, — позвала шепотом Алька.

Тимка поежился:

— Похолодало, что ли…

— Это, Тим, костер припогас… — Алька пошевелила «кочергой» угли.

— Совсем погас, — сказал Тимка.

В палатке сиротливо сопел и похрапывал дед.

— Когда вы уезжаете?

— Скоро… — ответил Тимка. — Когда вернемся в город, предки как раз ремонт завершат. Без ремонта никак. Билеты уже купили… И визы. Завтра вечером в Москву, а там самолетом… Один только дед не едет.