Джон Гришэм - Покрашенный дом

Как бы все это было ни отвратительно, но я почувствовал некоторое облегчение. У меня не было никакого желания вновь увидеть Хэнка. Я вспоминал его всякий раз, когда переезжал через мост. Мне снился его вздувшийся труп, всплывающий из глубин реки, и это пугало меня до смерти.

— Я что-то не так сделал? — спросил я.

— Нет.

— А ты кому-нибудь расскажешь?

— Не-а. Не думаю. Давай-ка пока про это забудем. Потом еще поговорим.

Мы опять уселись на дерево и стали наблюдать за рекой. Паппи пребывал в глубоких раздумьях. Я пытался убедить себя, что мне теперь должно здорово полегчать, раз уж я в конце концов рассказал кому-то из взрослых о смерти Хэнка.

Через некоторое время Паппи произнес:

— Хэнк получил то, на что сам напрашивался. И мы об этом никому не станем рассказывать. Ты единственный свидетель, так что тебе нечего больше об этом волноваться. Это будет наш секрет, и мы его унесем с собой в могилу.

— А как насчет мистера и миссис Спруил?

— Если они об этом не узнают, так и переживать не будут.

— А Бабке ты расскажешь?

— Не-а. Никому не расскажу. Знать будем только ты и я.

Такому соглашению я мог доверять. Мне и в самом деле стало легче. Я разделил свой секрет с человеком, который, несомненно, мог выдержать эту ношу. И мы с ним приняли решение навсегда похоронить тайну Хэнка и Ковбоя.

Отец в конце концов приплыл в плоскодонке мистера Джетера. Навесного мотора на ней не было, но плыть в ней было легко по причине сильного течения. Он пользовался веслом как рулем. Причалил он под мостом, прямо под нами. Потом они с Паппи вытащили лодку из воды и на руках дотащили ее посуху до грузовичка. Потом мы направились обратно по дороге, ведущей к Летчерам. Там мы сняли лодку и вытолкнули ее к подступавшей воде. Потом мы все трое забрались в нее, перемазав все ноги в грязи. Взрослые гребли, и мы плыли над бывшей дорогой, в двух футах над землей, мимо рядов затопленного хлопчатника.

Чем дальше мы плыли, тем глубже была вода под нами. Поднялся ветер, он сносил нас в заросли хлопка. Паппи и отец поглядывали на небо и качали головами.

Все Летчеры уже собрались на их передней веранде, со страхом ожидая нашего приближения и следя за каждым нашим движением, пока лодка пробиралась по новоявленному озеру, окружавшему их дом. На веранде вода заливала пол по крайней мере на фут. Лодку подвели прямо к фасаду дома, и мистер Летчер ухватился за борт и подтянул ее вплотную к крыльцу. Он сейчас стоял по грудь в воде.

Я посмотрел на перепуганные и грустные личики, взиравшие на нас с веранды. Одежда на них была еще более грязной и рваной, чем когда я их видел в последний раз. Все тощие, кожа да кости, видимо, голодают. Те, что помоложе, сумели улыбнуться, и я вдруг почувствовал себя очень важно и уверенно. Из толпы вылезла Либби Летчер с ребенком на руках, завернутым в старое одеяло. Я никогда до этого не видел Либби вблизи, и очень удивился, поняв, какая она красивая. Длинные светло-каштановые волосы были туго стянуты в «конский хвост». Глаза у нее были светло-голубые и ярко блестели. Она была высокая и тоненькая, как и все они. Когда она ступила в лодку, Паппи и отец поддержали ее, не давая упасть. Она села рядом со мной, и я внезапно оказался лицом к лицу со своим новоявленным кузеном.

— Меня зовут Люк, — сказал я, хотя это было явно не самое удачное время для знакомства.

— А меня Либби, — сказала она и улыбнулась, от чего у меня тут же забилось сердце. Ребенок спал. Он не очень-то вырос с той ночи, когда я видел его в окне, сразу после его рождения. Он был какой-то очень маленький и весь сморщенный, скорее всего голодный. Но Бабка уже ждала его.

Рейфорд Летчер тоже влез в лодку и сел как можно дальше от меня. Он был один из тех троих, что побили меня, когда мы были у них на ферме в последний раз. Перси, самый старший из всего выводка и заводила этого нападения, прятался на веранде. Потом в лодку сунули еще двоих детей, а за ними влез мистер Летчер. «Мы через несколько минут вернемся», — сказал он миссис Летчер и остальным, по-прежнему торчавшим на веранде. Они смотрели на нас так, словно мы бросали их на верную смерть.

Тут пошел дождь, и налетел сильный ветер. Паппи и отец гребли изо всех сил, но лодка едва двигалась. Мистер Летчер спрыгнул в воду и на секунду полностью скрылся под водой. Потом, видимо, нащупал дно и выпрямился, стоя по грудь в воде. Ухватился за веревку, привязанную к носу лодки, и потащил нас дальше.

Ветер продолжал нас сносить в заросли хлопка, поэтому отец тоже вылез из лодки и стал толкать ее сзади.