Энтони Берджесс - Эндерби снаружи

— Фигаро? — спросил он, мгновенно забыв насущную для себя и пролептическую для всех прочих проблему. Никакой не Фигаро, сказал педантичный и чуждый литературе портье. Его зовут Пепе.

Во время бритья цирюльник, кислый молодой человек, крепко дышал очень свежим чесноком. Кажется, не без охоты обменял пятьдесят фунтов, и Эндерби гадал, настоящие ли полученные им песеты, подозрительно чистые. Мир ужасающе реален, полон обмана и темных делишек, как внизу, так и наверху. Песеты были проверены в грязной забегаловке, полной громких диалогов (участники которых располагались как можно дальше друг от друга: например, мужчина, ковырявший в зубах, у дверей, тогда как другой скрывался на кухне). Эндерби попросил ovos, которая оказалась huevos [76] Здесь: яичница (лат., исп.). , с proscuitto, не родственной jamón [77] Ветчина ( ит. исп.). . Подбираются основные слова: с голоду он не умрет. Крупную купюру разменял без проблем, получив в виде сдачи полную горсть маленьких грязных лохмотьев. Потом увидел на стойке газету под названием «Диарио пуэбло».

В день выхода сборника своих стихов (или назавтра, если том выходил в понедельник) он часто шел за качественными газетами, точно в камеру смертника, с тошнотой в желудке, на ногах из чистой соломы. Обычно рецензии не было: поэзия валялась в редакторских кабинетах, пока не накапливалось ровно столько, чтоб один специалист мог одним взмахом начисто смести в брюзгливую статью всех — Эндерби, поэтесс, рифмоплетов, сэра Джорджа Гудбая — и каждого. Но однажды, как ни странно, своевременному разгрому в очень респектабельной газете подвергся исключительно Эндерби. С тех пор запах свежей газеты всегда вызывал у него легкое головокружение. Сейчас он испытывал довольно сильный страх, ибо должен был фигурировать в контексте действия, хотя дело несколько смягчал тот факт, что газета была иностранной. До чего неприятно, что газетные новости взяты в жирные черные рамки, — одни некрологи.

— Scusa [78] Прошу прощения (ит.). , — сказал он кудрявому смуглому парню, принявшему у него деньги. А потом поискал новости о себе.

Далеко искать не пришлось. Все на первой странице. Фотография, слава богу, отсутствует, но слова короткие, страшные, как в каком-нибудь зарубежном сенсационном романе. Chocante. Horroroso. Ну, это уж слишком. Delante del Primer Ministro Británico. Обязательно надо придать политический смысл. Banquete para celebrar чего-то такое. И вот: Yod Crewsy, cuadrillero de los Fixers. Что, мертв? Как будет смерть — morto? Нет, из своего испанского псевдонима и яичницы, в данный момент энергично о себе напоминавшей, Эндерби заключил, что, должно быть, muerto. Упоминание про revólver понятно, tiro [79] Выстрел ( исп.). , и — что за чертовщина? — escopetazo. А дальше сказано: La víctima, en grave estado, fué conducido al какой-то там hospital [80] Жертва в тяжелом состоянии доставлена в больницу ( исп .). с полностью исковерканным английским названием. Стало быть, не muerto. Эндерби себя чувствовал жестоко обманутым. Столько хлопот всего-навсего ради en grave estado. Тем не менее, возможно, дела совсем плохи. Потом что-то насчет Scotland Yard buscando чего-то там такое какого-то un camarero. Это ему известно: люди, бывавшие в Коста-дель-Соль, пару раз шутливо подзывали так Джона-испанца. Джон всегда с готовностью откликался, сияя довольной улыбкой из сплошного золота. А теперь camarero сам Эндерби. Его разыскивают, говорила газета, чтоб он ayudar policía в investigación. Ну, он уже помог, не правда ли? Сообщил им фамилию настоящего matadora, или как его там. А теперь газета приводит другую отброшенную фамилию Эндерби, вернее, ее вариацию — Хагг. Вряд ли справедливо по отношению к едва помнившейся нежной милой женщине.

Un camarero quien se llama Hagg [81] Официант по фамилии Хагг (исп.). . Теперь Эндерби себя чувствовал чуточку лучше: яичница улеглась, реальность ситуации подтвердилась — это не дурной сон. Поэтому он вышел, вежливо кивая разнообразным ореховым любителям кофе с утра пораньше, и стал высматривать на calle галантерейные магазины общего типа. Соборный колокол пробил ему один раз, как бы объявляя о начале боя. Тогда он пошел и купил себе быстросохнущую зеленую camisa [82] Рубашка (исп.). , дешевые серые pantalones и очень легкий americana — желтовато-коричневый пиджак. И галстук — corbata — цвета кислого лайма, вызывавшего слюнотечение. Переоделся в клетушке в конце магазина, темной, черствой, как хлебные крошки. Еще купил черный баскский берет (ах, при этом унесся назад, назад, в старые добрые времена на морском побережье, когда каждое потерянное утро кормил неблагодарных чаек, в счастливые дни до вторженья чудовищного угнетающего, подавляющего внешнего мира). И маленький саквояж для вещей Хогга. Хагг, надо же. Он не смог удержаться от смеха. Еще бритву и лезвия. И какую-то супер конструкцию: простые защитные линзы от солнца, цепляющиеся к очкам. Потом сел в уличном кафе, выпил испанского джина с тоником, пока чистильщик начищал ему туфли. Сосчитал оставшиеся деньги в стерлингах и песетах. Собственно, не так много, хотя чистильщик думал иначе: вовсю работая руками, он внимательно, словно кондуктор, следил за считавшимися деньгами. И тут Эндерби увидел ее, мисс Боланд, шедшую по calle с полной охапкой маленьких игрушек и кукол, купленных у уличных торговцев.