Владимир Гурвич - Гарем

— Поверь мне, это так.

— Я верю, — слабо улыбнулась Катя. — Но у меня психология некрасивой женщины.

Пожалуй, тут она права, мысленно согласился Смуров.

— Тебе ее надо изменить.

— Не получится. Я не умею меняться. Ты у меня второй мужчина.

— Так мало у тебя их было? — удивился Смуров.

— Только муж. А знаете, после нашей встречи я вдруг подумала, что больше у меня не будет никого. После чего полчаса рыдала.

Ему стало жалко ее, он поцеловал Катю в плечо.

— Ты же видишь, что это не так.

— Вижу, — как-то обреченно произнесла она.

— Иди ко мне.

Катя положила голову ему на грудь.

— Ты очень страстная женщина, — прошептал он ей в ухо. — Я снова тебя хочу.

Катя стояла на пороге, намереваясь выйти из квартиры.

— Я бы тебя довез домой. Но я много сегодня выпил. Это опасно, — сказал Смуров.

— Не думайте об этом, я спокойно доберусь на метро.

— Не надо на метро. — Он достал из кармана деньги и протянул их женщине. — Это тебе на такси. Тут поймать их проще простого.

— Не нужно, — отказалась Катя.

— Я сказал, бери. И лови машину. И не спорь, я этого не люблю.

— Ну, хорошо. Я пойду? — вопросительно посмотрела она на Смурова.

— Мы скоро увидимся.

— Если вы захотите.

— Захочу, — уверенно произнес он.

Катя вышла из квартиры. А Смуров вдруг вспомнил, что так и не поговорил с ней про дело Трефилова.

Смуров ехал на работу и думал, что ему делать? Когда у него появилась Ксения, все было предельно ясно. Он хотел этого, и это произошло. Но Катя возникла стихийно, он ее не искал, она сама появилась — и все закрутилось с необычайной скоростью. Он и глазом не успел моргнуть, как они стали любовниками. И теперь надо понять, как поступать дальше? Как совместить двух женщин в одной его жизни? Не так-то это и просто, ведь каждой следует уделять внимание. Да и каждая стоит денег. А у него, учитывая долги перед компанией, их не так уж и много. Вот бы найти дополнительные заработки. Когда-то он преподавал в институте, но это требует уйму времени, а финансовая отдача небольшая. А он обещался еще и сыну помогать. Есть над чем задуматься.

Смуров подумал, а не слишком ли он ретиво взялся за свои любовные похождения? Он может их и не потянуть. Хотя с другой стороны, а когда еще, для него это последний шанс. Другого жизнь не предоставит. Еще несколько лет — и придется заниматься не любовью, а исключительно здоровьем. Так что он правильно поступает. Вот только его немного смущает, что он будет вынужден скрывать от каждой из своих женщин, что она у него не одна. А этого он так не любит. В отношениях ему нравится быть честным и искренним. Ложь — это вообще не его стихия, может, поэтому он и не изменял жене, так как было противно врать. Но сейчас у него нет иного выхода, если он желает сохранить и ту и другую. Вряд ли им понравится, если кто-то из них узнает, что у нее есть соперница. Получается что-то вроде гарема, вдруг улыбнулся Смуров. А почему бы нет, это даже совсем неплохо. Попробовать себя в роли восточного владыки; они могли каждый день менять женщин. Наверное, в этом что-то есть. И не является ли это тайной мечтой едва ли не любого мужчины? Об этом не очень принято говорить, но вряд ли можно в этом сильно сомневаться. Как бы не была хороша одна партнерша, аромат других будоражит ноздри, как запах различных духов в парфюмерном магазине. И с этим ничего не поделаешь, как с хроническим заболеванием. Его последствия можно смягчить, а вот избавиться от него полностью невозможно.

Дел в компании накопилось достаточно, и они долго обсуждали их с Руденским.

— Плохо то, что нас еще не достаточно знают на рынке, — вздохнул Руденский. — Мало мы себя рекламируем.

— Реклама нынче дорога, — заметил Смуров. — Можем затратить на нее большие средства, а пользу они принесут немного. Я бы не рисковал. Лучше больше себя пропагандировать, посещая различные мероприятия, устанавливая личные контакты. Обойдется гораздо дешевле, а результат может, будет и лучше.

— Возможно, Дима, ты и прав, — немного рассеяно согласился Руденский. Его мысли явно были заняты чем-то иным. — А помнишь раньше мы с тобой иногда куда-то выбирались, посещали злачные заведения, ходили на тусовки. А теперь перестали. Работа-дом, дом-работа. Такое однообразие убивает всякое ощущение, что ты еще живой. У тебя не возникает такого ощущения?

— После того, как развелся, нет.

Руденский засмеялся.

— И мне предлагаешь такое средство?

— Я не врач, рецептов не выписываю.