Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви

Она взяла чашку с водой, пальцами разжала его рот и стала медленно вливать воду.

Глубокой ночью, стараясь быть не замеченным соседями, Умар постучал домой. Огец, увидев сына, обрадовался, но потом понял, что тот чем-то встревожен.

— Сынок, что случилось?

— Похитили моего сына.

Умар рассказал все как было. Когда он закончил, Анвар, ни слова не говоря, подошел к серванту, достал коробку с патронами, потом подошел к стене, где на ковре вместе с кинжалами висело двуствольное ружье, зарядил его.

— Пошли!

— Погоди, отец. Возможно, я ошибаюсь и Люба здесь ни при чем, да и ружьем ее не напугаешь. Будем действовать по-другому. В первую очередь надо выяснить, уезжала ли Люба или ее братья из дома в дни похищения сына.

— На той неделе я видел обоих братьев, а Любу что-то не видел… Но если похитила она, куда могла спрятать?

— Наверно, держит дома.

— Нет, дома она не будет его держать. Я хорошо знаю ее отца Азнаура. Несмотря на нашу вражду, он не позволит ей такое. По всей вероятности, она прячет его в горах, где база ее брата Ахмеда, и родители об этом могут не знать. Завтра я увижу Азнаура и попытаюсь все выяснить.

К вечеру Анвар пошел к магазину, возле которого собирались старики близлежащих домов и обсуждали происходящее не только в Чечне, но и во всем мире. Туда постоянно приходил и Азнаур. Несмотря на натянутые отношения между их семьями, фронтовые друзья при встрече приветствовали друг друга и иногда перекидывались несколькими словами. Когда Анвар подошел к магазину, старики с жаром вели спор о ночной бомбежке Грозного. Они ответили на почтительное приветствие Анвара и продолжили свой жаркий спор.

Анвар украдкой посмотрел в сторону Азнаура. Тот, кивая седой головой, молча поддерживал спорщика, который на чем свет стоит яростно поносил Ельцина за то, что начал войну против собственного народа. Анвар подошел к Азнауру.

— У тебя закурить не найдется?

Тот удивленно посмотрел на него.

— С каких это пор ты стал курить?

— Зуб болит.

Азнаур вытащил кисет, молча протянул ему. Анвар насыпал щепотку махорки на газету и стал закручивать. Азнаур молча наблюдал за ним. У того не получалось. Он не выдержал, забрал у него газету, закрутил и молча протянул ему. Анвар сунул самопал в рот, прикурил у Азнаура, сделал глубокую затяжку и тут же надрывисто закашлял. Азнаур, посмеиваясь, смотрел на него.

— Как такую гадость куришь? — переведя дыхание, спросил Анвар.

— Кому гадость, а кому мед.

После второй затяжки Анвар выбросил самопал на землю, посмотрел на Азнаура.

— Завтра обещали плиту на могилу Аслана привезти. Ты не хочешь посмотреть?

Тот ответил вопросом на вопрос:

— Ты что, плиту заказал?

— Да.

— А ты когда последний раз был у него на могиле?

— Две недели тому назад.

— Тогда сходи и посмотри.

— Хочешь сказать, что плита уже стоит?

— Вот именно.

Анвар обескураженно покачал головой.

— А что же мне делать с этой плитой?

— Побереги, может, тебе самому понадобится, — беззлобно посмеиваясь, произнес рядом стоявший старик.

Азнаур недовольно посмотрел на него.

— Придержи язык.

Анвар все обдумывал, как выведать у друга про Любу, и после долгого раздумья спросил:

— Как Люба поживает?

Азнаур тяжело вздохнул.

— Для нее сейчас не жизнь, а ад. На той неделе к подруге в Майкоп ездила. Мы думали, она немного отвлечется от своего горя, но вернулась еще больше обозленная. Ночами бродит по улицам… Не знаю, что с ней делать. Наверно, придется показать врачу. Видно, у нее с головой что-то не ладно. Тяжело на нее смотреть…

Сославшись на зубную боль, Анвар вскоре покинул общество стариков. Дома он сказал сыну:

— На той неделе Люба ездила к подруге в Майкоп, но я думаю, что она там не была.

— Кто тебе сказал?

— Азнаур.

— Он не догадался, что ты…

— Нет. И ребенка в его доме нет. Это я понял по его глазам. Он сказал, что Люба вернулась от подруги злая, и еще сказал, что она по ночам бродит по улицам. Нам надо установить слежку за ней. Если она похитила ребенка, то должна с ним встречаться. По соседству с их домом жили Тарусины, они, как и наши соседи, бросили дом, уехали. Тебе надо незаметно пробраться туда, подняться на крышу и оттуда вести наблюдение. Она…

— Отец, ты словно в разведке служил.

Тот хмуро посмотрел на сына.

— Не перебивай, когда я говорю.

— Виноват.

— Так вот, она обязательно придет…

Умар молча слушал отца.