Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви

— Плачу я.

— Видно, солидную пенсию получаешь? — усмехнулся Умар.

— На мою пенсию только один раз можно сходить в приличный ресторан, и то в одиночку, — смеясь, ответил Бирюков.

Минуты через две официантка принесла холодную закуску и спиртное, налила его в рюмки, пожелав приятного аппетита, ушла. Бирюков поднял рюмку, с улыбкой посмотрел на Умара.

— Если бы ты знал, как я чертовски рад нашей встрече! Давай выпьем за это.

Они выпили и некоторое время молча ели салат. Немного погодя Бирюков спросил:

— Умар, а ты кого-нибудь из ребят нашего взвода видел?

— Троих, не считая тебя.

— А ты первый, кого я увидел. Интересно, где сейчас наш замкомвзвода Русин? Наверно, давно уже в генеральских лампасах ходит.

— Он погиб.

Бирюков, пораженный услышанным, не донеся вилку ко рту, замер. Для него это был настоящий удар.

— Когда?

— Под конец войны, в Афганистане.

— Жаль! Какой мировой парень был. Даже не верится, что его нет в живых. Это уже третий, кто погиб, из нашего взвода.

Умар вопросительно посмотрел на него.

— Кто еще?

— Помнишь Захарова?

— Мишутку?

— Да. Говорят, прыгнул с парашютом, приземлился прямо в болото и утонул. Глупая и бессмысленная смерть.

— А кто еще?

— Храмаев Андрей. Он в Афганистане погиб. Давай помянем ребят.

Они встали и молча выпили. Официантка принесла им горячее. Валерий пристально посмотрел на совершенно седую голову Умара.

— Видно, генеральские лампасы тебе нелегко дались?

Тот неопределенно пожал плечами.

— Ты лучше расскажи о себе. Как у тебя служба сложилась?

— Она у меня не сложилась. Помнишь, как в училище я мечтал стать генералом? Так вот, моя заветная мечта навсегда осталась мечтой. После училища меня направили служить в Забайкальский военный округ. Прослужил там ровно шесть лет. Служба сложилась удачно: к сроку получил старлея, а через два года досрочно присвоили капитана и поставили на должность начальника штаба батальона. Через год я написал рапорт для поступления в академию Фрунзе. Ты не забыл, что у меня красный диплом?

— Нет, не забыл, — отозвался Умар.

— За месяц до поступления в академию неожиданно тяжело заболел сын. Врачи порекомендовали нам переехать на Северный Кавказ. С большим трудом я добился перевода в Северо-Кавказский военный округ. А вот здесь служба у меня не сложилась…

Бирюков замолчал, налил коньяк в рюмки и молча выпил. Умар ждал, когда он вновь заговорит, но тот молчал. Не дождавшись, спросил:

— Почему у тебя не сложилась служба?

— Это долгая история. Наверно, потому, что забыл пословицу: «Всякая кривая вокруг начальства короче всякой прямой». Здесь каждый офицер всеми силами цепляется за свое место. Покидать теплые края никому не хочется. Из армии меня уволили по сокращению, в звании майора. Двое сыновей. Младшего ты уже видел. Старший — арендатор. Жена — учитель.

— Ты работаешь?

— Да. Заведующим столовой в одном закрытом учреждении.

— Если не секрет, что это за учреждение?

Бирюков улыбнулся.

— Военная тайна.

— Догадываюсь, что за военная тайна. А живешь где?

— В Двубратском.

— Это где?

— Возле Усть-Лабинска. Это на Кубани.

— Понял, — кивнул Умар. — Жизнью доволен?

— А кто сейчас ею доволен? Сейчас время хапуг, ворюг и рвачей. Вот они и довольны этой жизнью…

— Я так не думаю.

Бирюков усмехнулся.

— Конечно. Ты ведь в генеральских погонах и со Звездой Героя, тебе трудно понять это, потому как пока еще пользуешься льготами. А когда уйдешь на пенсию, вот тогда на своей шкуре испытаешь всю прелесть нашей рыночной жизни… Знаешь, о чем я сожалею? Двадцать два года и ровно три месяца я во все горло, как очумелый, орал: «Служу Советскому Союзу!» — и ни разу не додумался, что надо кричать: «Служу самому себе!» Когда меня за отличное подразделение командир дивизии наградил грамотой, я от гордости чуть с ума не сошел.

Он замолчал. Его взгляд был задумчиво устремлен вдаль. Умар понял, что тот мысленно вернулся в прошлое. Немного погодя, придя в себя, он с сожалением продолжил:

— Вот только кому сейчас нужны мои грамоты и погремушки?

Умар хмуро посмотрел на него. Слово «погремушки» больно врезалось в ухо.

— Никогда не смей свои награды называть «погремушками»! Надеюсь, ты еще не опустился настолько, чтобы так считать! Твои награды нужны не только тебе самому, но и твоим детям, внукам.

— Моим детям нужны деньги, чтобы нормально жить — резко произнес Бирюков.