Самсон Агаджанян - Звезда печали и любви

Он попытался поднять другую руку, но и она не подчинялась. Неожиданно ему показалось, что он с двух сторон находится в окружении предателей-рук. Олег вслух произнес:

— Я заставлю вас двигаться! Поняли? Заставлю!

До самого утра он пытался сжимать и разжимать пальцы. Незаметно для себя от усталости заснул. Проснулся от прикосновения. Открыв глаза, увидел мать.

— Доброе утро, сынок!

Она умыла его, сменила постель и стала кормить. В прихожей раздался звонок. Открыв дверь, Елена Владимировна увидела перед собой незнакомого парня. Тот с улыбкой смотрел на нее.

— Здравствуйте, Елена Владимировна. Олег дома?

Она, кивнув, уступила ему дорогу, и когда гость, прихрамывая, вошел в прихожую, она поняла, что это тот парень, который приходил тогда с девушкой.

— О Господи! — тихо произнесла она. — Сергей! А я тебя не узнала.

Тот, улыбаясь, рукой постучал по ноге.

— Тесть протез привез. Ну как Олег?

— Лежит. Проходи, сынок, вот его комната.

Олег удивленно посмотрел на вошедшего, и тут же на его лице засияла улыбка.

— Не может быть! Сергей!

Тот подошел к нему, протянул руку.

— Привет, я рад тебя видеть.

Сергей стоял с протянутой рукой и ждал.

— Извини, руки мои не работают, — произнес Олег. — Присаживайся, рассказывай, как живешь?

Сергей оживленно заговорил. Олег с улыбкой слушал его. Но когда гость ушел, на него вновь нахлынула гнетущая тоска. Он взглянул на свои неподвижные руки.

— Что, предатели, лежите? Сейчас вы у меня получите!

Он напрягся и стал шевелить пальцами, одновременно считая. Дойдя до ста, он обессиленно отключился. Немного отдохнув, вновь стал считать. До самого вечера, сжимая пальцы, довел счет до 1200.

В прихожей раздался звонок. Олег прислушался и, как только услышал родной голос, облегченно вздохнул. В комнату, прихрамывая, вошла Ира. Она поставила сумку на пол, подошла к нему.

— Соскучился?

— Да, — тихо признался он.

— Я тоже.

— Что у тебя с ногой?

— Возвращалась из института, перепрыгивала через лужу, подвернула ногу.

Она обманула его. Нога подвернулась, когда она делала соскок с брусьев. Ира села рядом, взяла его руку, поднесла к своему лицу, провела ею по щеке, потом наклонилась к нему.

— Поцелуй меня.

Олег молчал. Она сама поцеловала его в губы. Ответной реакции не было. «Ничего! — подумала девушка. — Придет время, и я оживлю твои губы!»

Она вытащила из сумки детские гантели и резиновый жгут.

— Начнем?

Больше часа она занималась его руками и между прочим сообщила:

— Олег, папу назначили председателем горисполкома.

— Поздравляю.

— Завтра в честь отца банкет. Родители настаивают, чтобы я была на банкете, а мне не хочется.

— Надо идти.

— Ты разрешаешь?

Он улыбнулся.

— Я ненадолго. Немного побуду и приду.

Ира ушла. По телевизору шел художественный фильм «Свадьба в Малиновке». Олег смотрел веселую оперетту и до боли сжимал и разжимал пальцы.

Проходили дни, недели, месяцы, а руки по-прежнему предательски не подчинялись его воле, зато пальцы уже свободно двигались. Однажды он, кусая до крови губы, напрягся, чтобы поднять руку, но она, как и прежде, лежала без движения. Он вновь напрягся. Перед глазами запрыгали разноцветные огни, и он почувствовал, что летит в черную пропасть. Пришел он в себя от чьего-то прикосновения. Мать полотенцем вытирала его вспотевший лоб.

— Наверно, плохой сон приснился?

Он ничего не ответил. Когда она вышла, повернул голову, посмотрел на правую руку, «Скажи спасибо, что у меня левая не работает, я бы тебя топором отрубил. Не хочешь слушаться, пеняй на себя. Займусь левой. Вот увидишь, она быстрее тебя возьмет ложку. Ты только будешь завидовать! Поняла? — и он демонстративно повернул голову к левой руке. — Может, ты меня выручишь?»

Елена Владимировна гладила в зале белье, когда услышала, что сын с кем-то разговаривает. Она прислушалась. Олег кого-то сердито отчитывал. «Неужели Иру ругает? — подумала она. — А когда же она пришла?» К ее удивлению, сын в комнате был один.

— Олег, ты с кем разговаривал?

— Вот с ней, — глазами показывая на руку, ответил он. — Не хочет слушаться меня.

Мать с тревогой посмотрела на сына. Олег заметил ее взгляд, улыбнулся.

— Все нормально, мама, я в своем уме.

В обед, когда она принесла сыну еду, тот все съел и впервые попросил добавку.

Днем и ночью Олег все тренировал и тренировал руки. Иногда нервы не выдерживали и от собственного бессилия Олег молча плакал. Однажды, проснувшись, он увидел, что рука лежит у него на груди. «Странно, — подумал он. — Когда засыпал, она лежала вдоль туловища. Наверно, мама переложила».