Луиза Эрдрич - Пригоршня прозы - Современный американский рассказ

Билли оглянулся на Эрла и тут же снова уткнулся в свои записи.

— Правитель всей Африки, слышал ты что-нибудь подобное? — Эрл усмехается и встряхивает головой. — Но во-обще-то Забавнику еще повезло. В смысле как это все для него кончилось. После больницы губы у него, конечно, сели. Он еще немного поиграл там и сям да и бросил это дело. Устроился работать литейщиком в Детройте, детей на ноги поставил. Не всем такое везенье.

Эрл всматривается во встречные огни за пеленой дождя. Он знал некоторых, кто попадал в психбольницу и никогда уже оттуда не выходил. И знал многих, ох как многих, кто умер, не дожив до пятидесяти. Да вот в марте этого года умер в Нью-Йорке Птица Паркер, ему тридцати пяти не исполнилось. А какие звуки издавал его сакс! Неожиданные, как падучие звезды, душу потрясали. Кто так играет, рискует жизнью не меньше, чем рабочий на сталелитейном заводе или угольщик в забое. Но выбор-то какой? Что может им предложить Эрл, руководитель многих? Разве только преподать урок на собственном примере. Он теперь позволяет себе всего одну порцию спиртного за вечер — одна часть виски на три части воды — и пьет по глотку из большой кофейной кружки, растягивает удовольствие. Скоро придется ограничить себя в сигаретах. А дальше видно будет, жизнь подскажет. Чтобы играть музыку, в которой смысл его существования, нужны ясная голова и здоровое тело.

За разговорами о работе и о женщинах — а неоконченная песня яркой лентой развевается над головами — уже оставили позади электрическое зарею над Колумбусом. Сандвичи и кофе кончились, сигарет осталось по три штуки на брата, а теперь, пожалуй, до самого Кливленда не встретишь работающего киоска. За руль сел Билли. Милях в двадцати от Колумбуса впереди на обочине — машина. Поломка. Капот поднят, в снопе их фар у заднего колеса — человек, возится на коленях, совсем парнишка, худой, белый.

— Проезжай, Билли. Этому голодранцу помогут без тебя.

Билли притормозил:

— Нет, Эрл, надо бы…

Эрл оборачивается к нему, нахмурив брови.

— Ты свое нежное сердце оставь при себе. Может, он куклуксклановец. Или ты забыл, что всего месяц назад приключилось с оркестром Пернелла в Теннесси? A-а, припоминаешь? Их избили белые батраки, одному там нос сломали, и их же в кутузку за нарушение общественного спокойствия и за то, что строили из себя музыкантов. Нет уж, пусть ему свои помогают.

Билли съехал на обочину и встал.

— Мальчишка же совсем.

— Ну, тогда только без меня.

Билли вылез из машины, а Эрл сразу сунул руку под сиденье. Ему было слышно, как Билли спросил:

— Подмога не нужна?

— А то! — громко отозвался парень. — У тебя, часом, домкрата нет? Тут двоим работы всего ничего.

Эрл достает из-под сиденья «дайнафлоу» замотанный в салфетку револьвер. Развернув, кладет в бардачок, оставляя крышку откинутой. И начинает вполголоса напевать неоконченную песню, поглядывая, как его друг Билли, улыбчивый Билли-простота, оказывает помощь встречному на дороге.

Билли принес домкрат из багажника «дайнафлоу», свинтил. От малого несет алкоголем, а разогнув спину, Билли видит в машине девчонку — запрокинула голову, пьет из горлышка. Им обоим лет по восемнадцать, не больше. Девчонка пытается что-то запеть, не получилось, пробует снова.

— Надо же мне было, дураку, без домкрата поехать, — говорит парень.

Билли только кивает. Они вдвоем подставляют домкрат под днище машины.

Парень велел девчонке выйти. Она вылезла и стоит робко в сторонке, придерживая пальцами воротник легкого пальтеца.

— Приятель-то твой что, приболел? — спрашивает парень.

— Просто нет охоты поразмяться на свежем воздухе, — отвечает Билли. — А она? Не болеет?

Тот сначала не понял. Потом ухмыльнулся:

— Да нет, она в порядке. Тоже просто не тянет на разминку. — Они, сблизив головы, сняли колесо и принимаются устанавливать запаску. Парень, понизив голос, объясняет — По правде сказать, мы с ней так наразминались, дух юн. — И смеется: — Хи-хи-хи!

Колесо надето, парень затягивает гайки.

— Классная у тебя тачка. Ты проповедник или держишь похоронное бюро?

— Ни то и ни это. Я музыкант.

Юнец тихо присвистнул:

— Это что же, музыканты столько загребают, хватает на такую телегу? Надо будет и мне подучиться музыке. Разъезжаете небось повсюду, знаетесь со столичными бабами и все такое прочее?

— Точно.

Парень оглянулся на девчонку и сказал громко:

— Но все равно, хоть весь мир исколесишь, а лучше моей Джози не сыщешь.