Георгий Бурцев - Следствие… Том 1

— Жанна, один пастух уговаривал волка, не есть его овец, и тогда голодный волк съел самого пастуха.

— Я слышала эту притчу от матери. Так вы считаете уговоры бесполезными?

— Мне, как вашему духовнику, следовало бы сказать нет, но я скажу: да!

Жанна перевела взгляд на Пуланжи. Тот, не поднимая лица и глаз, качнул головой.

— Когда меч занесён, его нужно опустить на врага, а лишь потом опустить в ножны.

Жанна глянула на де Олона. Тот откинулся назад, вытянул руки с кулаками на столе, поднял свои чёрные глаза.

— Капеллан и помощник правы. Меч достают из ножен, чтобы омыть его кровью.

Жанна снова оглядела своих советчиков. Стремительно, скрестив руки на груди, прошлась по комнате.

— И всё же мы должны прибегнуть к словам! В последний раз… Несите перья и бумагу.

Оруженосец подошёл к двери, открыл её и громко сказал:

— Бумагу, перья и чернила!

Вскоре паж принёс всё необходимое. Жан Паскерель взялся за перо, обмакнул его в чернила и выжидающе устремил на Жанну взгляд.

— А ты умеешь писать по-английски? — спросила Жанна.

— Могу, но зачем? Английские вельможи хорошо говорят на французском, — ответил монах.

— Как? Почему? — удивилась Жанна.

— Это у них язык двора уже триста лет со времён Генриха Плантагенета.

— Вот как. Ну, что ж тогда пишем на французском.

А она подошла к знамени, приподняла за верхний край полотнище, распрямила его и, повернувшись к монаху, спросила:

— Что здесь написано?

— Иисус Мария! — Прочитал Паскерель.

— Вот так и начинайте!

Секретарь герцога Бедфордского развернул свиток и начал читать:

«Иисус Мария! Вы, король Англии, и вы герцог Бедфордский, именуемый себя регентом Франции, и вы, Вильгельм Пуль, граф Суффолк, Иоанн Тальбот и Томас Скальский, окажите справедливость королю неба: отдайте Деве, посланнице Бога ключи всех городов, которые вы взяли; отдайте пленённого герцога Орлеанского. Дева готова прийти к мирному соглашению, если вы возвратите Францию и уйдёте в Англию. Подумайте, не то я поведу войну, и тогда, где бы ни настигла ваших людей во Франции, я заставлю их уйти. Если они подчинятся, я их помилую, а если нет — уничтожу! Я послана сюда Богом, чтобы выгнать вас из Франции, владеть которой будет единственный наследник дофин Карл Валуа. Так хочет Бог! И будьте уверены, что он даст Деве столько сил, что вы, при всём старании не сможете отразить Жанну-Деву и её добрых и верных товарищей. Дева просит не заставлять её губить вас. Если вы желаете прийти к миру, отвечайте в Орлеан, если нет, я скоро напомню вам об этом на вашу погибель. Писано во вторник на страстной неделе. Жанна-Дева».

— Это всё? — зло выдавил из себя Бедфорд.

— Всё! — ответил секретарь, скороговоркой перечитал последнюю строку, заглянул на обратную сторону бумаги. — Всё, больше ничего.

— Какая наглость! — прорычал герцог.

— Это неслыханно! — с налитым кровью лицом поддержал его Суффолк, схватил бумагу и перо, принялся что-то писать, злобно бормоча. — Возомнила себя посланницей Бога и диктует нам свою волю! Я тоже могу писать. И получше тебя, грязная девка! — Он закончил писать и протянул бумагу французскому герольду Мишелю Картушу. — Ступайте обратно и передайте своей арманьякской ведьме это письмо. Идите! Вас проводят!

Мишель Картуш вышел из помещения. Во дворе его ожидал Анри Ла-Рош. Они сели на коней отправились в обратный путь. Их провожала группа английский солдат во главе с офицером.

— Мишель! — услышал из-за спины Картуш и обернулся.

— Вы меня окликнули? — спросил герольд английского офицера.

— А что, ты меня не узнаёшь? — спросил тот.

Картуш остановился и, пристально глядя на странного англичанина, спросил:

— Эжен де Лос?

— Он самый… Ты удивлён?

— Ещё бы, конечно. Как ты попал сюда?

— Проще не бывает. Сел на коня и… Вот я уже тут.

— Так… Ты… предатель?

— Почему, предатель? Наш король Генрих, потомок Генриха Плантагенета. А тот был таким же французом, как и мы с тобой. Кстати, весь королевский двор говорит на французском. И никто с тобой не говорил по-английски. Сейчас мы владеем большей половиной Франции. На нашей стороне большая часть французского дворянства. Кузен вашего дофина герцог Бургундский Филипп тоже с нами. Нам тоже впору называть вас предателями, но мы называем вас глупцами. Вашему Карлу Валуа нечем платить жалованье, а здесь я получаю его исправно, да ещё с надбавкой. Оставайся, Мишель, не пожалеешь.