Тарьей Весос - Ледяной замок

На перемене Сисс старалась держаться как обычно. Это, видимо, ей удалось: никто ей ничего не сказал. Никто не упомянул в ту, что не явилась на уроки, — она все же была для них чужой.

Школьный день шел своим чередом. Взошло позднее зимнее солнце и что было мочи ударило в окна. Сисс с нетерпением ждала заката и окончания уроков: тогда можно будет отправиться к Унн и узнать, что случилось. Дню, казалось, не будет конца.

После полудня солнце потускнело. Оно не успело пройти свой короткий путь до горизонта, как небо затянуло пеленой, быстро превратившейся в серые мохнатые тучи. Учитель сказал с кафедры:

— Сегодня предсказывали перемену погоды. И даже обещали снег.

Снег.

Впервые в этом году.

Короткое и емкое слово — «снег».

Какое у него особенное звучание. Все в классе прекрасно знали, что кроется за этим словом. Большая часть их жизни. Снег.

С кафедры продолжали:

— И холодам, слава богу, придет конец. — И дальше: — Но зато снег покроет лед.

Им на мгновение подумалось о печальном — о похоронах или еще о чем-то таком же грустном. Так прозвучали слова учителя. Озеро блестит как вороненая сталь. В последний раз. Долгое время они, несмотря на стужу, славно катались по нему на коньках. И вот сегодня этому наступит конец, сегодня выпадет снег.

Когда дети после следующего урока вышли на двор, лед уже начал белеть.

На школьном дворе снега по-прежнему не было, но воздух был серый, и если поднять лицо, что-то невидимое щекотало его. Огромная ледяная гладь озера уже побелела. Ровная зеркальная поверхность приняла на себя снежинки задолго до земли. Погубить что-нибудь — просто удивительно, как мало нужно на это времени. Лед сейчас лежит ровный, белый и мертвый.

Наконец зашла речь об Унн. Учитель позвал их на следующий урок и спросил:

— Знает кто-нибудь, почему Унн сегодня нет?

Никто, наверное, не заметил, как вздрогнула Сисс: она сразу же взяла себя в руки. Дети переглянулись — они ничего не знали.

— Нет, — последовал единодушный ответ, и это было чистой правдой.

Учитель сказал:

— Я весь день ждал, что она все-таки придет. Это так на нее не похоже — пропускать уроки. Она, должно быть, заболела. Они поняли, что Унн значит для учителя больше, чем они до пор считали. Хотя, может быть, они это знали. Они ведь слышали, как толково она порой отвечала. Но она все стояла в стороне, держалась особняком. Если вдруг случалось, что она начинала играть с ними, то тут же резко отходила и, как прежде, вставала в стороне — важничала она, что ли.

Дети удивленно смотрели на кафедру.

Они слушали, как учитель хвалит Унн.

Он обвел класс взглядом:

— Из вас никто не дружит с Унн и не знает, здорова ли она? Она ведь с начала занятий и дня не пропустила.

Класс молчал, Сисс с трудом сдерживалась.

— Неужели она так одинока? — спросил учитель.

— Нет, это не так! — произнесла, скорее даже выкрикнула Сисс. Все повернулись к ней. Она залилась краской.

— Это ты сказала, Сисс?

— Да, я.

— Ты дружишь с Унн?

— Да.

На лицах детей отразилось сомнение.

— Так, стало быть, ты знаешь, что с ней?

— Я ее сегодня не видела!

Выражение лица у Сисс было такое необычное, что учитель счел нужным продолжить разговор. Он подошел к ней:

— Ты сказала, что…

— Я сказала, что мы с Унн подруги, — перебила она учителя.

Теперь вы это знаете, подумала она. На лице одной из девочек, сидевших поблизости, она прочитала вопрос «Когда это ты успела?» и поэтому с вызовом прибавила:

— Мы подружились вчера вечером. Понятно?

— Голубушка, — сказал учитель, — мы разве тебя обидели?

— Нет, но…

— Значит, вчера вечером Унн была здорова.

— Да.

— Ладно. А что, если по дороге домой ты заглянешь к ней и справишься, в чем дело? Я знаю, что это тебе не по пути, но ведь можно сделать небольшой крюк?

— Хорошо, — ответила Сисс.

— Спасибо тебе.

Ученики удивленно посмотрели на Сисс. На последней перемене они спросили ее:

— Что ты знаешь об Унн?

— Ничего не знаю.

— Ой ли. Ты что-то знаешь, по тебе видно. И учителю это было видно.

В их голосе слышалось легкое раздражение. Они еще не смирились с тем, что Сисс предпочла им Унн. Они хорошо видели: ей что-то известно, но она не говорит.

— Мы же видим, Сисс, что ты знаешь, в чем дело.

Она беспомощно поглядела на них. Ведь ей действительно было известно об Унн то, чего не знают другие.

Они возвращались домой. Над ними нависло плоское небо. Пока еще слышался только легкий шорох начинающегося снегопада. Сначала Сисс шла вместе с остальными. Она видела, их занимает мысль: что она знает об Унн?