Самсон Агаджанян - Жена офицера

— Если бы можно было, мы бы не только их заменили, а с треском выгнали бы из армии.

Он замолчал. В канцелярию вошли офицеры. Они молча встали в одну шеренгу. Жуков подошел к старшему лейтенанту Лукьянову.

— По-прежнему продолжаешь пьянствовать?

— Я не пью, — угрюмо ответил тот.

— Да от тебя за полкилометра несет! Придется командиру полка доложить. Раз вывода не делаешь, надо с тебя еще одну звездочку снять.

— Вы лучше бы меня уволили, а не держали на этой каторге.

— Ты вначале искупи все свои грехи.

— У меня грехов нет.

— Ты так думаешь?

Лукьянов с наглой улыбкой молча смотрел на Жукова, а тот, не обращая внимания на это, сел за стол командира роты.

— Я хочу представить вам нового командира роты лейтенанта Соколова. Более подробно вы с ним сами познакомитесь. Добрый вам совет: хватит дурака валять. Возьмитесь за ум, у вас еще не все потеряно.

— Лично у меня все потеряно, — хмуро отозвался старший лейтенант Сергеев. — Самое разумное решение примет командование полка, если перед начальником войск будет ходатайствовать о моем увольнении.

— Ты офицер и должен выполнить свой долг, а не думать об увольнении. Тебя государство четыре года в училище кормило, одевало не для того, чтобы уволить.

— Выходит, я раб?

— Ты, старший лейтенант, много болтаешь. Никто не виноват, что три года тому назад тебя сняли с должности. Меньше надо было пить. Твой сокурсник, капитан Цакупов, в этом году едет в академию поступать, смотришь, и генералом скоро станет, а ты в пьянку ударился. Я помню, когда ты из училища пришел, так хорошо начал, за два года стал ротным, а потом что с тобой произошло? Молчишь? Да потому что тебе нечего сказать.

— А я и не собираюсь оправдываться. Один раз попался, а политотдел сразу на суд чести офицеров выставил, — хмуро отозвался Сергеев.

— Ты зря политотдел не вини. По твоей пьяной милости тогда солдат погиб. Спасибо скажи, что еще так легко отделался. А на чьей совести гибель офицера и пяти солдат вашей роты? Опять молчишь? Надо человеком быть, а не скотиной.

— По-вашему, я не человек, а скотина?

— А ты посмотри на свое испитое лицо и дай себе ответ: человек ты или собачье дерьмо?

— Сравнение у вас, товарищ подполковник, неудачное. Да к тому же это унижение моего личного достоинства.

— О каком достоинстве ты говоришь? Свое достоинство ты своими руками в дерьме утопил.

— Своему достоинству, товарищ подполковник, точную оценку могу дать я, но не вы!

— Ну и демагог же ты, — покачал головой Жуков.

Но Сергеев, задетый за живое, не унимался.

— Товарищ подполковник, можно один вопрос?

— Задавай, но мнение мое не изменится.

— Допустим, я начну работать. Через год сделаю взвод отличным. Какая перспектива меня ждет?

— Восстановят в воинском звании, смотришь, и ротным поставят.

— Не поставят, товарищ подполковник, у меня партбилет отобрали, а без него офицер никто!

— Ну и что ты хочешь этим сказать?

— Да, собственно говоря, и нечего говорить, а если я скажу, толку-то…

Это Жукова задело.

— А ты скажи, может, толк и будет.

— Никакого толка не будет, товарищ подполковник, и вы сами прекрасно понимаете, что и вы бессильны чем-нибудь мне помочь. Да, я допустил пьянку, виноват, но зачем в знак наказания меня прислали сюда? Почему разрушили мою семью? Моя жена со слезами ходила к командиру, к вам, просила, чтобы вы меня оставили в Кустанае, у нее там работа была, а как вы с ней поступили? Чего вы этим добились? Мы развелись, и вы хотите, чтобы я после этого работал? Почему вы здесь меня держите в заложниках? Почему не увольняете? Я же написал рапорт на увольнение, я здесь уже три года. Даже баб поблизости нет, чтобы как мужчине душу отвести. Изо дня в день передо мной одна и та же картина: зона и солдатские морды. Не пора ли ее поменять?

Жуков сердито спросил:

— Ты все сказал?

— Толку-то, что я сказал, — буркнул тот.

— Красиво говорить ты мастер. Слушая тебя, плакать хочется. А почему бы тебе и твоим товарищам не встать на колени и не просить прощения за все пакости, которые вы наделали?

— Никаких пакостей мы не делали, — подал голос Лукьянов.

— Говоришь, не делали? — вскакивая с места, зло прохрипел Жуков. — А ты забыл, как месяц тому назад мать солдата бесчувственная упала возле цинкового гроба? Я бы на вашем месте в дерьме утопился. Демагоги! Видишь ли, их обидели, на каторгу прислали! Командование полка с трудом уговорило Начальника войск не отдавать вас под суд военного трибунала. Но вы ничего не поняли и продолжаете безобразно выполнять свои обязанности… Ровно в десять построение роты. Личному составу буду представлять нового командира роты. А сейчас убирайтесь, чтобы вашего духа здесь не было. Меня от вас тошнит.