Самсон Агаджанян - Жена офицера

— Что молчишь? Рассказывай.

— Что именно, товарищ майор?

— Для начала, как всю мебель перебил в больнице.

— Лично я, товарищ майор, в этом участия не принимал.

У того от такого ответа брови взметнулись вверх.

— Лейтенант, может, еще скажешь, что вообще там не был?

— Был, товарищ майор, но мебель я не разбивал.

Майор достал из папки форматный лист бумаги и протянул ему.

— Читай!

Соколов взял бумагу, прочитал, возвращая, произнес:

— Капитан Нечаев написал неправду. Он оскорбил мою жену, я защитил ее честь.

Майор в душе симпатизировал лейтенанту и ему не хотелось отдавать его на суд «чести офицера» и тем самым в корне загубить военную карьеру перспективного офицера.

— Тогда рассказывай, как было на самом деле.

Соколов в двух словах рассказал, почему он пошел в больницу и что потом произошло.

— Как мужчина ты поступил правильно, но забыл, что на тебе форма офицера.

— Товарищ майор, разрешите с вами не согласиться. В старые времена за такую подлость, которую совершил капитан Нечаев, на дуэль вызывали.

— Но ты же не в старые времена живешь, — усмехнулся майор. — А если честно, то с тобой я солидарен. Он поступил не по-офицерски, хотя этим меня не удивил. На него мы давно подготовили материалы на увольнение.

Он замолчал. В кабинет вошел замполит батальона майор Санин, сел за стол, хитровато улыбаясь, посмотрел на лейтенанта, повернулся к комбату.

— Признался в своей вине?

— Нет. Гордится, что поступил, как истинный офицер царских времен.

Санин повернулся к лейтенанту.

— Вот отберем твой партбилет, тогда не только царские времена вспомнишь. Признавайся, что виноват.

— Никак нет!

Санин повернулся к комбату.

— Валерий Петрович, я думаю, что лейтенант действительно не виноват, пусть идет работать.

Полагин, доброжелательно усмехаясь, произнес:

— Можешь идти.

Алексей вышел от комбата, не веря, что так легко отделался. Такой исход дела для него был полной неожиданностью.

Когда он вышел из кабинета, Санин сказал:

— Валерий Петрович, не знаю, как вы, но я Соколова в обиду не дам. Он самый толковый и работоспособный офицер. Из него получится толк.

— А с рапортом Нечаева что делать?

— Когда мы его уволим, на память ему подарим. Но пока Нечаев в больнице, надо Соколова куда-то временно устроить.

— Я уже думал над этим. Пусть поживет в общежитии.

На следующий день Соколовы переехали жить в общежитие.

Незаметно наступил декабрь. Новый год Настя надеялась встретить в новой квартире и ее надежды оправдались. Строители сделали очередникам царский подарок и за два дня до наступления Нового года под ключ сдали дом.

Настя не могла нарадоваться своей квартирой. Эта была первая в жизни ее квартира. Алексей видел, как счастливо блестели ее глаза, и когда вечером легли спать, он сказал:

— В нашей квартире кого-то не хватает.

Та, лукаво поглядывая на него, ответила:

— Я готова, дело за тобой.

Он словно ждал такого ответа и безумно стал ее целовать. Когда обессиленные, они откинулись на спины, блаженно улыбаясь, Настя произнесла:

— От такой любви у меня будут двойняшки!

Глубокой ночью в квартире командующего внутренними войсками Казахстана и Средней Азии зазвонил телефон. Генерал Латыпов, просыпаясь, с тревогой посмотрел на телефон. Такой звонок означал, что в войсках произошло очередное чрезвычайное происшествие. Он поднял трубку.

— Слушаю.

— Товарищ генерал-лейтенант, докладывает оперативный дежурный, полковник Сабусов. В десятой роге Кустанайского полка ЧП — расстрел караула.

Что-то холодное больно кольнуло в сердце. Рука непроизвольно потянулась к нему.

— Товарищ генерал, вы слышите? — раздался в трубке голос дежурного.

— Погибшие есть? — приходя в себя, спросил Латыпов.

— Да, товарищ генерал. Шестеро убитых, трое раненых.

— Машину выслали?

— Так точно.

— В Москву доложили?

— Никак нет, товарищ генерал. Ждем ваших указаний.

Латыпов, оцепенев, неподвижно смотрел перед собой. Проснувшаяся жена с тревогой смотрела на мужа. По разговору поняла, что произошло страшное. Она позвала его, но он не слышал. Хватаясь за сердце, он медленно свалился на бок. Жена вскочила и побежала за таблетками. Вернувшись, с трудом разжав его зубы, протолкнула под язык таблетку. Позвонила в «скорую», через десять минут та приехала, и врач, сделав укол, стал ждать, когда больной придет в себя. Когда тот осознанно посмотрел на врача, тот посоветовал ему ехать в больницу. Латыпов отказался и молча стал одеваться. Рената Хамидовна, поддерживая под руку, проводила мужа до машины, которая уже ждала на улице.