Самсон Агаджанян - Жена офицера

— Не возражаю.

— Вот и прекрасно. У меня к вам еще один вопрос: в школе кем вы работали?

— Завучем по учебной части.

Директор улыбнулся еще шире.

— Видно, сам Бог послал вас ко мне! У меня ушла на пенсию завуч. Если я предложу эту должность вам, как вы на это посмотрите?

— Положительно. Но вначале хотелось бы поработать простым учителем, чтобы поближе познакомиться с коллективом, а там видно будет.

— К сожалению, в школе такая должность не может быть вакантной ни одного дня. Да вы и сами об этом прекрасно знаете. Что касается нашего коллектива, то большинство учителей пенсионного возраста, как и я. А люди в таком возрасте, сами понимаете, по натуре спокойные и доброжелательные. Мне от силы осталось поработать го-дик-два, и я ухожу. Мое кресло займете вы.

Настя, слушая его, невольно улыбнулась. Разговаривал он с ней так доверительно и доброжелательно, словно лет десять вместе работали. Прочитав ее мысли, он произнес:

— Вы, наверное, удивлены, что, не зная вас, сразу предлагаю должность завуча и в будущем кресло директора?

— Честно говоря, да.

— Вы именно тот человек, которого я давно ждал. Вы с сыном пришли?

— Да, он в приемной.

Он поднялся с кресла, открыл дверь, пригласил юношу. Дима вошел, поздоровался. Виктор Трофимович, глядя на рослого юношу, спросил:

— В баскетбол играешь?

— Он музыкой занимается, — за сына ответила мать.

Виктор Трофимович еще раз окинул взглядом не по годам рослого ученика. Задав несколько вопросов Диме, он отпустил его. Когда тот вышел, директор, не скрывая восхищения, произнес:

— Ничего не скажешь. Богатырь! Анастасия Александровна, так как насчет моего предложения?

Настя задумалась. Согласиться на такую должность означало вновь с утра до вечера быть постоянно прикованной к школе. Виктор Трофимович терпеливо ждал ответа, но, боясь отказа, быстро произнес:

— Анастасия Александровна, вы посоветуйтесь дома, а завтра дадите ответ. Хорошо?

Она попрощалась, вышла. Дома за ужином рассказала своим домашним о предложении директора школы. К ее удивлению, те в один голос стали убеждать ее, что от такой должности нельзя отказываться.

Новый завуч пришелся по душе коллективу. Обладая удивительным обаянием, доброжелательностью, красивы ми внешними данными и застенчивостью, Соколова за короткий срок буквально покорила всю школу. К ней в равной степени тянулись и молодые учителя, и умудренное опытом старшее поколение. Особенно восхищались ею девчонки старших классов. Они тут же стали подражать новому завучу в умении красиво и элегантно одеваться и следить за собою. Повезло и Диме с классом, куда его зачислили. Там в основном были девчонки. Появление рослого, красивого мальчика живо заинтересовало девчонок, каждой хотелось, чтобы он сел рядом. Учитывая его рост, классный руководитель посадила его за самый последний стол, а с ним высокую красивую девочку Нину Иванову. Когда они сели вместе, кто-то из мальчиков шутя произнес: «Ромео и Джульетта!», отчего класс дружно засмеялся.

Учителя с большим желанием шли в 9-А класс, где в процессе урока им не приходилось напоминать о дисциплине. Более того, ученикам других классов они невольно приводили в пример 9-А, что не всегда воспринималось позитивно. Незаметно к ребятам из 9-А класса прилипло прозвище «умники»; отдельные ученики, из категории «неблагополучных», при удобном случае стали подкалывать их и обижать. Особенно доставалось девчонкам. Диму никто не трогал, все знали, что он сын завуча, и старались обойти его стороной. Конфликт назревал. Однажды после перемены Нина Иванова вошла в класс в слезах. Девчонки стали ее допытывать, что случилось. Она рассказала, что ее ударил Толмачев из 9-Б класса. Возмущенные девочки набросились на своих мальчишек, обвиняя их в том, что не могут их защитить. В классе было всего пять мальчиков, они, за исключением Димы Соколова, физически выглядели беспомощными и просьбу девочек защитить их от Толмачева восприняли без энтузиазма. Никому не хотелось иметь дело с Толмачевым, которого боялась вся школа.

На перемене Дима подошел к нему, отвел в сторону

— Если еще раз обидишь девчонок из нашего класса пеняй на себя.

Тот, ехидно улыбаясь, задрав голову, вызывающе спросил:

— Что, пойдешь мамочке жаловаться?

— Нет, не буду жаловаться. Просто получишь по шее.

— А не боишься сдачи получить?

— Не боюсь.

— Ладно. Если ты такой герой, встретимся на большой перемене на хоздворе. Согласен?