Самсон Агаджанян - Жена офицера

— Где капитан Сергеев?

Солдат замешкался. Арсеньев понял, что тот на складе, и, подойдя к двери, стал стучать громче. За дверью раздался голос Сергеева:

— Кто?

— Это я, Арсеньев. Открой, поговорить надо.

— Я составляю отчет. Завтра придешь.

— Мне сейчас надо.

— Я сказал, завтра.

— Сергеев, открой.

Но тот не отзывался. Недолго думая, Арсеньев стал колотить по двери. Грохот раздался по всей части. Двери открылись. Сергеев хмуро уставился на Арсеньева.

— Ты что, сдурел? Что надо?

Арсеньев, взглянув на него, понял, что тот нетрезв. Отстранив его от двери, он вошел и увидел кладовщицу. Та сидела за столом и испуганно смотрела на него. Арсеньев повернулся к Сергееву.

— Пусть она выйдет. Надо поговорить.

— Она не мешает. Это ее рабочее место.

— На рабочем месте водку не пьют, да и время позднее.

— Не твое дело. Говори, что тебе надо?

Арсеньев, не слушая его, подошел к женщине и, наклонясь, тихо произнес:

— Если сейчас не уйдешь, мужу расскажу.

Та быстро вскочила, схватила сумку и вышла. Арсеньев повернулся к Сергееву. Тот с наглой улыбкой смотрел на него.

— Если еще раз подойдешь к жене Соколова, пеняй на себя.

— Что, самому захотелось?

От резкого удара по почкам Сергеев согнулся пополам. Ребром ладони Арсеньев ударил его по шее. Тот свалился на пол. Арсеньев схватил его за воротник, приподняв, посадил на стул.

— А ну повтори, что ты сказал?

Сергеев, зло блеснув глазами, зашипел:

— Ты за это ответишь! Даром тебе это не пройдет!

— Отвечу, еще как отвечу. А ты понял, что я сказал?

— Понял.

— Если понял, то на сегодня хватит.

Арсеньев с силой оттолкнул Сергеева от себя, и тот, не удержавшись, полетел на пол. Когда Арсеньев стал выходить, вслед раздался отборный мат и угроза:

— Погоди, я тебе это припомню…

Арсеньев вернулся назад, схватил его за воротник.

— А ну пошли!

Тот стал упираться, Арсеньев скрутил его руку за спину, поволок в штаб полка. Он знал коварную натуру капитана и, чтобы обезопасить себя от неприятностей, решил показать его полковнику Крахмалеву. Когда Арсеньев втолкнул Сергеева в кабинет, полковник удивленно посмотрел на них. Арсеньев силой посадил Сергеева на стул и, наклонившись к нему, спросил:

— Мне самому рассказать или ты сам скажешь?

— Да пошел ты на…

— Видно, ты ничего не понял. Тогда пеняй на себя.

Арсеньев повернулся к полковнику.

— Думаю, товарищ полковник, будет лучше, если он вам сам расскажет. Разрешите выйти?

— Вначале объясни, что все это значит? — недовольно спросил полковник.

— Папа, пусть он выйдет, — подал голос Сергеев.

Арсеньев вышел и, довольно улыбаясь, пошел к себе.

Вечером, вернувшись домой, он уловил на себе немой взгляд Насти. Когда жена вышла на кухню, тихо произнес:

— Я разговаривал с ним. Клялся и божился, что к вам он приходил с благими намерениями, и вы его неправильно поняли.

Настя по глазам Николая видела, что все было совсем не так, как он рассказывает, но не стала вдаваться в подробности их разговора.

— Коля, пожалуйста, Алеша об этом не должен знать.

— А ничего такого и не было, чтобы он знал.

На следующий день, выходя из института, Настя с опаской оглянулась по сторонам. Ей казалось, что Сергеев не оставит ее в покое. Но, к ее удивлению, за весь период сессии он так и не появился.

Незаметно пролетело время. Оставался последний день. Настя соскучилась по дому и с нетерпением ждала, когда закончится сессия. Вечером с работы вернулся Николай, подойдя к Насте, широко улыбнулся.

— С вас, ваше сиятельство, бутылка хорошего армянского коньяка!

Она подумала: «Он уже знает, что все экзамены я сдала на «отлично», — и улыбнулась ему в ответ.

— Я согласна, сама об этом думала.

Тот удивился:

— Ты уже знаешь?

— А что я должна знать?

— Ну в честь чего мы должны праздновать?

— Наверное, в честь окончания сессии.

Он засмеялся.

— А я не это имел в виду. Сегодня на совещании офицеров командир полка сообщил, что Соколов награжден орденом Красной Звезды.

Настя восприняла новость без восторга. От Николая это не ускользнуло.

— Ты что, не поняла?

— Поняла, — спокойно ответила она.

— Нет, видно, ты не поняла! — и с жаром стал объяснять ей, что значит для офицера в мирное время получить такую большую награду, говорил о блестящей будущей военной карьере, о льготах при поступлении в академию.

Из кухни выглянула Таня. Она слышала, о чем идет разговор и, прерывая мужа, спросила: