Тонино Бенаквиста - Кто-то другой

— Я пришел попрощаться.

Девушки взглядом умоляли Жозе или Маркеши заговорить, но ни один из них не решился.

— Я знаю, о чем вы думаете. Почему он пришел выпить с нами, если он и так пьян?

— Нет, мы так не думаем, — грустно сказала Режина.

— И пожалуйста, не надо тут устраивать «осуждения за намерения», — добавил Жозе. — За этим столом тебя никто никогда не осуждал.

— Садитесь и выпейте с нами по стаканчику, не важно — первому или последнему.

Маркеши жестом сопроводил свои слова, взял свободный стул от соседнего столика, и все подвинулись, освобождая место для Николя. Арно сделал знак официанту, и тот принес пива. Неловкость мало-помалу проходила, и разговор продолжился с того места, на котором прервался.

— Говорят, что тех, кто работает над проектом «4.99», пошлют на повышение квалификации, — сказала Режина.

— Куда?

— В Ним.

— Прекрасно, я обожаю треску по-провансальски.

— А что, это их коронное блюдо?

Николя осознал вдруг, что эти улетучивающиеся мгновения никогда больше не повторятся. Теперь у него будут другие проблемы, другие ориентиры, другие рефлексы. Ему придется идти своей дорогой одному, в толпе незнакомцев. Водка не выносила никакой другой компании.

— На следующей неделе меня среди вас не будет, я уезжаю в Сиэтл, — сообщил Маркеши.

— По контракту?

— Я подписал с Slocombe & Partridge. He буду вдаваться в подробности, но сумма гигантская.

— Тогда вы угощаете, — улыбнулся Арно.

Но Маркеши на этом не остановился. Николя уже пожалел, что пришел попрощаться с ними.

— У меня была Европа, Африка с Ехасот, Азия с Kuala Lumpur, Океания с Camberoil, а сегодня я наконец заполучил последний континент, которого мне не хватало.

Слишком поздно — уже нельзя было уйти, нельзя вернуться назад, нельзя сделать вид, будто Маркеши ничего не произнес.

— Маркеши, вы не ангел и не дьявол, вы ни хороший, ни плохой, ни умный, ни идиот, ни красавец, ни урод. Вы подавляющая посредственность, из тех, что пытаются все время оригинальничать. В любви, которую вы испытываете к себе, есть даже что-то умилительное, love story с обязательно счастливым концом. Вы не гений, но утешайте себя тем, что никто не гениален, почти всем нам удалось с этим смириться. Даже образ, который вы пытаетесь создать, далек от совершенства. У вас никогда не будет лоска Кэрри Гранта, юмора Билли Уайлдера, свинцовых кулаков Лаки Лючано, решительности Мари Кюри, смелости…

Маркеши вскочил, не дослушав тираду до конца, схватил Николя за грудки и заехал ему головой в лицо. Гулкий звук удара удивил их обоих. Даже не поняв, что произошло, они оба оказались на земле, посбивав по пути столы и стаканы. Маркеши приземлился на плечи и пару мгновений лежал неподвижно. За это время Николя успел поднести руку к расквашенному носу, кровь с которого заливала рубашку. Увидев это красное, стекающее между пальцев, он обезумел от ярости и начал молотить Маркеши по лицу. Эти несколько секунд он дубасил с ощущением счастья и сверхъестественной силой, словно неожиданно освободился от всех страхов, терзавших его с детства, и живущий в нем зверь наконец вырвался на свободу. Под аккомпанемент истошных женских воплей Жозе и Арно тщетно пытались остановить его, остальные, окаменев, не знали, как реагировать на столь древнюю ярость. В конце концов Жозе удалось скинуть его на землю, а Арно — поднять Маркеши. На этом все должно бы было и закончиться, но, забыв свой собственный страх и в свою очередь разъяренный видом крови, Маркеши всем весом навалился на Николя, который тут же начал задыхаться. Маркеши схватил его за волосы, приподнял голову и несколько раз смачно тюкнул ею об асфальт. Несмотря на крики, было слышно, как хрустнул нос, треснули надбровные дуги. Маркеши остановился, только когда лицо Гредзински стало похоже на красноватую кашу.

Гробовое молчание.

Суета Арно и Жозе, паника Режины, официанты и хозяин заведения мечутся, не зная, что предпринять. Маркеши поднялся, на секунду привалился к стене и, не обращая внимания на текущую из носа кровь, вытер слезы протянутым ему платком. Николя уже не было в кафе.

Он был во дворике, на ярком солнце. Сложившись пополам, он валялся на земле, не чувствуя боли. Только унижение. Те, кто колошматил его, теперь стояли вокруг и смотрели на кусок стыда у своих ног, который не решался подняться. Вероятно, это было его крещение страхом, страх поселился в нем, и больше его не выгнать.

— Надо позвать врача!

Маркеши, пошатываясь, вышел из кафе, Режина за ним. Взгляды снова сомкнулись на Николя. Он отказался от врача.