Елена Минкина-Тайчер: Женщина на заданную тему [Повесть из сборника "Женщина на заданную тему"]

Нет, все–таки она была большой чудачкой! Привела его в скромную комнату в отеле, как в настоящие гости, и тут же стала суетиться, заваривать чай, даже вручила полотенце и послала мыть руки. И вещи у нее были смешные и забавные, — мягкие детские тапки с бантиками, пушистый халат, который она торопливо спрятала в ванной, как какую–нибудь неприличную деталь, маленький чемоданчик, похожий на докторский саквояж. В чемоданчике вместо косметики или белья оказался круглый толстый яблочный пирог.

— У нас на даче какой–то безумный урожай яблок. Всего три яблони, а весь чердак завалили. Пришлось сварить гору повидла. И все время печь пироги, представляете, какой ужас!

— Правда? Вы молодец. Я всю жизнь не могу видеть, как выбрасывают фрукты. Израильтяне смеются, но я ведь в России родился.

— Нет, дело не только в яблоках… Я обожаю пироги! Могу одна съесть целый противень. Ужас, просто ужас!

— Пироги? Блеск! Я тоже обожаю. Удивительное совпадение вкусов, — кажется, вы правы насчет прабабушки. Но что здесь ужасного?

— А фигура?! Знаете, как скучно, если не влезаешь в любимую юбку. Правда, говорят, если есть потихоньку, когда никто не видит, то калории не засчитываются! А если ешь из чужой тарелки, то калории вообще идут хозяину тарелки, вот!

— Согласен! Простое и строго математическое утверждение! Благородно готов стать хозяином тарелки. Кстати, что такое повидло? Это варенье? Сто лет не видел, как варят варенье! У нас покупают готовое. И яблочный пирог — готовый, называется штрудель. Подают горячим, сверху мороженое. Очень классно!

— А у нас называют шарлотка. Без мороженого, но тоже вкусно получается.

Да, пирог был вкусным. Забыто вкусным, — какое–то другое тесто, пухлое и сладкое даже без начинки. Хотелось дремать и смотреть на маленькие ловкие руки. Она была ужасно уютной, эта специалистка в системном анализе, и все было уютным и теплым — чашки с цветочками, маленькое вышитое полотенце, терпкий прекрасно заваренный чай.

— Да, чай я хорошо завариваю. Специально научилась, все–таки выход!

— Выход?

— Ага. Потому что у меня кофе убегает. Говорят, все люди делятся на тех, у кого никогда не убегает кофе и у которых всегда. Сколько ни стараюсь, стою смирно у самой плиты, глаз не отрываю… Но в самую последнюю минуту всегда что–то случается, — то погоду начнут передавать, то телефон зазвонит. Один человек говорит, что я раззява и разгильдяйка.

— Он что, всерьез так говорит?

— Конечно. Еще как всерьез! Особенно после того, как я потеряла кошелек с целой зарплатой. Три дня отчитывал без перерыва на обед. Но он надеется меня перевоспитать. Думает, что если долго ругать, то, возможно, я стану собранной и внимательной.

— И ругает?

— Жутко! Как будто я — предатель Родины. Или молчит. Осуждающе. Иногда целый день не разговаривает. В каком–то смысле он прав, разгильдяйство раздражает. И денег было очень жалко. Только я совершенно не переношу ссор и начинаю плакать. Глупо, правда?

— Знаете, по–моему, этот ваш «один человек» ничего не понимает ни в жизни, ни в женщинах!

— Вы так думаете? Честное слово? Какое счастье, что на дорогах бывают пробки!

Хотелось так сидеть, и слушать ее болтовню, и никуда не спешить. Смешно признаться, но она ему нравилась, все больше нравилась, особенно если снять эти клетчатые наряды. Вдруг ясно представил круглые бедра, высокую грудь, спутанные кудри по плечам. Этакая повзрослевшая Суламифь. Нет, слишком грустна и растеряна для Суламифи. Скорее, Рахель. Да, конечно, Рахель! Младшая любимая жена, навсегда обиженная глупостью одного и жадностью другого.

Интересно, кто этот «один человек»? Наверняка не муж, про мужа так не говорят. Но и на свободную женщину она не похожа. Слишком домашняя, явно привыкла заниматься не только собой.

Совершенно непонятно, что было делать дальше. Глупо тянуть, сама пригласила, в конце концов! Но почему–то никак не решался обнять или даже взять за руку. Как бы между прочим пересел на кровать, вытянул уставшие ноги. Кровать тоже была смешной, — короткой, как будто специально для нее приготовили, никогда не видел таких в отелях.

За окном быстро темнело, показалось, что ему все снится, и эта комната, и маленькая теплая женщина за столом, и запах яблок от подушки…

Сначала почувствовал затекшую руку и плечо, часы врезались в запястье. Чего это он лег в часах? Потянул на себя подушку, рука запуталась в шелковистой ткани…

И вдруг все вспомнил! Вот идиотизм! Глупейшим образом уснул на чужой кровати, слова доброго не сказал. Придется извиняться и горько жаловаться на усталость.