Крас Алин - Превыше Магии. Книга четвертая

- Ну да, сидя дома в тепле и уюте, не подвергаясь насилию и опасности! А в твоем положении большинство бы рыдало, растеряв всю сообразительность, - убежденно ответил я, укладывая ее в свой спальник, а сам пристраиваясь рядом, на одеяле Феда.

Кстати, в объемной сумке Феда, на длинной лямке через плечо, обнаружилось не только одеяло, но и продукты, несколько флаконов с эликсирами, запасной светильник и несколько кристаллов-накопителей, правда, пустых. Где он их взял? Наверное, еще в пещере своего поселения, воспользовался паникой во время землетрясения и знал, куда за ними сунуться.

Пока я тихо лежал рядом с Эли, боясь нарушить ее сон, любуясь ею, наслаждаясь ее присутствием рядом, исходящим от нее запахом и теплом, проснулся Хоркис. Это заставило и меня подняться. Вдвоем мы быстро приготовили поесть, после чего я с сожалением разбудил Эли. Поев, мы двинулись в обратный путь.

Эли, забрав кольцо у Хоркиса и надев его на палец, предложила идти впередсмотрящей. Я, улыбнувшись, отказался. Наверное, моя Малышка еще, в полной мере, не осознает моих возможностей, хотя в наличии огромной Силы не сомневается.

Шли не спеша, подстраиваясь под шаг Эли. Когда же я замечал, что она устала, я, несмотря на ее отнекивания, нес ее на руках, бережно прижимая свое сокровище к груди.

Обратный путь занял трое суток.

Наше возвращение в поселение вызвало бурю радости у гномов. Видать, Повелитель все это время был в таком состоянии, что все вокруг не знали, куда спрятаться. Что ж, его можно понять. Конфликт со мной ему мог дорого обойтись, а уж если бы что непоправимое приключилось, добрым отношениям между гномами и эльфами пришел бы конец.

Сопровождаемые, одобрительно гомонящей толпой гномов, мы добрались до нашего жилища. Встретившая нас Ума, вначале, бросилась обнимать и оглаживать Эли. Потом, подпрыгнув, ухватила за шею Хоркиса и, повиснув на нем, громко чмокнула его в губы. А затем, после небольшой заминки, преодолев нерешительность и стеснение, обняла меня, обхватив за талию так, что кости хрустнули.

Хоть во время пути я регулярно использовал бытовое заклинание очищения, всем хотелось помыться.

Опустив Малышку в каменную ванну, наполненную теплой водой, я, раздевшись и встав рядом на колени, помог ей помыться, одновременно еще раз осмотрев, нет ли каких-нибудь на ней повреждений. Все было в порядке. Мой взгляд из изучающего стал жаждущим. Я попытался заставить себя сдерживать острое желание скорее убедиться, на уровне инстинктов, что она здесь, со мной, моя. Нежно поглаживая ее, заскользил пальцами по щеке, шее, плечам, груди, животу, ногам. Она, уже совсем не стесняясь меня, и не меньше моего нуждаясь в физической близости, застонав, подалась вперед, сильнее прижимаясь к моим пальцам. И я не смог терпеть. Разлука, пережитая тревога за нее, страх потерять, прекрасное тело под моим руками, ее отзывчивое желание, совсем лишили меня выдержки.

В этот раз, не было долгих ласк. Я не удержал себя от сиюминутного доказательства, что моя женщина здесь, со мной и принадлежит мне. Жарко целуя ее в губы, я вынул ее из воды, посадил, придерживая за спину, на бортик ванны, и широко раздвинув ее ноги, одним порывистым, решительным движением, со стоном удовлетворения, вошел в нее. Это была нежность и страсть. Желание взять и отдать. Ритмично двигаясь, я ловил губами ее горячее дыхание и тихие стоны. Почувствовав ее разрядку, я, стиснув ее в объятиях, последовал за ней. Когда упоительное наслаждение сменилось сладкой истомой, я, не желая выпускать ее из своих объятий, благодарно целуя, зашептал:

- Малышка моя, любимая, прекрасная, желанная, как я раньше жил без тебя?

- А я без тебя? Наверное, это счастье - награда за те лишения, что мне пришлось пережить, - обнимая меня за шею и блаженно жмурясь, ответила она.

- А ты мое счастье за все мои испытания, - согласился я.

И тут, вдруг, вспомнились слова Пророчества, кольнувшие сердце тревогой:

Если ж , сумеет он с М иром сдружиться,

Счастьем нежданным тогда насладится.

Сразу его не узнать. Оно скрыто.

Многие годы для глаз всех закрыто.

Счастье недолгим окажется это.

Сердце ужасною болью задето,

В страшного Зверя превратить угрожая...

Может спасти всех , только Чужая.

Да это же об Эли! Как я сразу этого не понял?! Но почему мое счастье должно быть недолгим? Вот же, моя Малышка, со мной рядом. Ну, да. Правда. Чуть в зверя не превратился, когда ее Фед украл. Но я сам справился, чтобы вернуть ее и теперь приму меры, чтобы подобное не случилось! Причем здесь, тогда, моя мать-иномирянка?