Наталья Симонова - Жизнь как цепочка обстоятельств (сборник)

– Что ж, выпьем наконец за первый совместный успех?

«Он таки милый…» – подумала Аля, приветливо салютуя бокалом…

С Андреем она старалась не ссориться. Но отношения неуловимо изменились. А может, это случилось только с ее отношением к нему. Казалось, что-то отравляет любовную безоблачность их союза. Задумываясь об этом, Аля всякий раз мысленно натыкалась на бывшую его жену; получалось так, что все плохое у них происходит из-за Натальи – из-за нее так и не складывается устойчивого, незыблемого счастья, из-за ее незримого, но неотлучного присутствия. Аля надеялась, что, устав напрасно ожидать возвращения Андрея, отставленная супруга задумается наконец о собственном неопределенном будущем, вспомнит, в конце-то концов, что годы идут, и попробует все-таки присмотреть Андрею замену.

Она мечтала об отпуске, мечтала о Венеции, которой в отличие от многих европейских городов никогда еще не видела. В целом все эти надежды на сказочные полмесяца у теплого моря вдвоем с Андреем как-то смешивались в ее воображении со смутным упованием на вынужденное Наташкино благоразумие.

Вообще-то она не переставала восхищаться Андреем, его особым положением в медицинском мире, его профессиональной, творческой неординарностью, многогранностью и неотразимой мужской привлекательностью. Но чувства «полета» не удавалось в себе поддерживать постоянно, а ей это казалось необходимым; причем чувство это должно было являться само собой, не требуя от нее затрат и усилий, ибо так она понимала его природу, только в таком виде ценила этот подарок судьбы и нуждалась в нем.

Наконец Италия со всеми ее туристическими чудесами легла к их ногам. Еще в самолете Альбина обмирала от ликования, держала все время Ширского за руку и не сомневалась, что это только начало возвращения законного и, главное, непрерывного счастья. Восторг ее лишь чуть-чуть смущался легким першением в горле, самым-самым незначительным недомоганием, но она надеялась на солнце, благословенный климат и известную целительность положительных эмоций.

Городок, где они поселились, был обычным европейским курортом. Рестораны и пабы росли здесь, как грибы в муромских лесах, стараясь занять собой каждый свободный клочок земли. Магазины из кожи вон лезли, силясь привлечь покупателей. Бесчисленные бутики пытались зацепить щедрых на отдыхе туристов не столько высоким качеством товаров, сколько живописным их расположением в витринах и интерьерах. Радость хозяев при виде каждого прохожего казалась безграничной. Все было устроено с тем расчетом, чтобы покорять и манить праздных, отдыхающих людей, побуждая их раскошеливаться. И это несмотря на то, что вещи, выставленные на продажу, в целом оставляли желать лучшего, а порой и просто просились на паршивейшие московские барахолки.

Возле сурового, строгой архитектуры храма Аля почему-то вспомнила маму, как она обрадовалась ее звонку из аэропорта Римини. Ей даже показалось, что вечно занятая ее родительница была тронута как-то особенно, в голосе матери слышалась необычная заинтересованность, не свойственная ей плаксивая ласка.

– Что дома? – кстати спросил Андрей.

– Нормально, – отозвалась Аля, разглядывая церковь и простудно покашливая. – Стареет мамуля, на сентиментальность пробивает.

– Альк, а что это ты опять кашляешь?

Вернулись в отель, Андрей осмотрел жену, подтвердив простуду, сходил в аптеку. Она охотно выполнила все рекомендации любимого доктора, но лечь в постель отказалась – стоило для этого лететь в Европу! Помимо пляжного отдыха в ее планы входили поездка на несколько дней в Венецию, трехдневная экскурсия в Рим и автомобильное путешествие в Париж.

Отправились на отельную вечеринку. Музыка, общее праздничное настроение, гомон возбужденных туристов поначалу очень Але нравились. Но головная боль беспокоила все сильнее, а вместе с болью накатывало раздражение. Саднило в горле, и обычная пузырьковая воздушность от шампанского никак не приходила. Кругом хохотали, отчаянно шумели, расслаблялись от души. Многие постояльцы отеля пустились в пляс вокруг бассейна. Несколько раз Андрей пытался увести Алю в номер, но она упрямо отказывалась, надеясь, что болезнь отступит перед праздником.

– Эй, макаронники, глядите, как веселятся красивые русские девчонки! – взвизгнула хмельная соотечественница и, как была, в платье и с бокалом, прыгнула в бассейн. Несколько добровольцев последовали ее примеру. Иных покидали в воду без всяких церемоний.