Наталья Симонова - Жизнь как цепочка обстоятельств (сборник)

– Что с вами? – прошептал Былов, давно наблюдавший за ней. – Такое лицо, будто вас сильно обидели. Аленька, забудьте вы обо всем, посмотрите, как люди веселятся.

Женщины давно уже смеялись в голос, мужчины распустили узлы галстуков. Аля обернулась к Былову – его взгляд был серьезным.

– Никто меня не обижал, с чего вы взяли? – отвечала, как могла убедительно. – Так что-то, устала. Пройдет.

Он поторопился сменить тему:

– А вот почему, – спросил навскидку, – суши едят все, а сакэ почти никто не пьет?

– Ну а что тут удивительного? – вяло реагировала Аля. – Для мужчин не достаточно крепко, для женщин пресно. А суши – в моде. Социальный протокол, знаете ли, здоровый образ жизни… Вот все и демонстрируют… – Она замолчала угрюмо. «Что со мной? – подумала. – Совсем разучилась держать удар». И, с хищной улыбкой взглянув на Былова, сказала: – Хочу мяса. И побольше!

– Похвально, – закивал Былов, радуясь, что хоть немного разговорил Альбину, подозвал официанта, сделал заказ. – Знаете, у вас такая мимика разнообразная! – заметил осторожно.

– Что-то не так? – спросила она, в общем зная ответ.

– О нет! Что вы! Все просто потрясающе! – заверил он и предложил, надеясь закрепить успех: – А может, водочки? Или коньячку?

– Плесните, – кивнула она.

Подержала коньяк во рту, проникаясь его жалящим вкусом, проглотила. Почувствовала, что тоска отпускает, подступает долгожданная легкость.

Игорь Сергеевич, который уже не казался противным, увлек Альбину в толпу танцующих. Двигался он, несмотря на плотность телосложения, на редкость воздушно.

– О! Как у вас получается! – удивлялась Аля. – Вы кажетесь… флегматичным, а танцуете легко, и музыку чувствуете удивительно.

– Все оттого, что в детстве был послушным мальчиком. И в то время как мои сверстники радовались жизни, гоняя мяч на футбольных площадках, я, горько им завидуя, занимался, по желанию мамы, бальными танцами и музицированием.

– Стало быть, права была мама, заставляя вас. Теперь об этом не жалеете?

– И да, и нет. Я, видите ли, в танцах ловок, а в жизни мешковат. И в детстве от этого натерпелся. У всего на свете есть и плюс, и минус.

– Всего-всего? – спросила Аля, думая о другом.

– Ну да.

– А если, например, любовь уходит? Что хорошего?

– Одна уйдет – другая явится на освободившееся место.

– А если кто-то умер? – ядовито поинтересовалась Альбина. – Один усоп – другой родился, да?

– Вот именно!

Але стало смешно, последние остатки уныния покинули ее. «Какой он все-таки забавный, – подумала про Игоря. – Ни с кем здесь сегодня мне не было бы так комфортно, как с ним».

Дома нетерпеливо ждал Андрей. На столе прохладно благоухал гигантский букет махровой сирени, который, по его расчетам, должен был привести к желанному миру. Никогда они не ссорились на целых два дня! Аля и сама устала от мрачной обстановки в семье и от души поцеловала мужа, но видно было, что обида на Андрея ушла не совсем.

– Ты войди в мое положение, Альк, – старался объяснить Ширский. – Это же я бросил Наташу! Ведь если женился, – значит взял на себя определенные обязательства, ну так ведь?

– Хм! – вставила Альбина скептически.

– Ну так, так! – продолжал Андрей. – Я взял на себя вроде бы ответственность за нее. Но теперь эти обязательства не в состоянии выполнить. И поэтому у меня очень сильное чувство вины, понимаешь? Ведь, что бы там ни было, а, в сущности, она не провинилась передо мной ничем, просто наш брак с самого начала был ошибкой. И теперь я хочу сделать для нее все, что в моих силах. Почти все, кроме любви и семьи, я, наверное, и могу для нее сделать. Ну хоть попытайся меня понять!

– Хочу напомнить, – категорично заявила Аля, – что я тоже оставила двух мужей и считаю это нормальным ходом вещей. Да, так бывает, не нами придумано. Брак, знаешь ли, – не тюрьма. И они оба не маленькие и без меня не пропадут.

Андрей вздохнул. Ему тяжело было говорить об этом, разговор затрагивал больную тему, грубо педалировал его виноватость.

– Ну… может… они не демонстрируют так свое одиночество…

– Вот именно, не демонстрируют , как некоторые! – перебила Альбина.

– …свою несчастливость, – болезненно морщась, договорил Андрей. – Наташка, понимаешь, она…

– Да бог с ней, – примирительно сказала Аля. – Еще не хватало полночи проговорить о твоей Наташке, как будто больше заняться нечем. Только, знаешь, будь я на ее месте – не нужна бы мне была твоя жалость.

«А что я, собственно, обижаюсь, – подумала она. – Если бы мне самой нужно было что-то делать или не делать – я ведь точно поступала бы по-своему, ни с чем и ни с кем не считаясь».