Михаил Найман - Плохо быть мной

— О-ля-ля! — прицокивает языком чернявый парень на проплывающую мимо нас темнокожую девицу. Действительно, «ой-ля-ля» — длинные стройные ноги, изящная посадка головы, лань. На кого она похожа? Начинаю вспоминать. Память на лица у меня нечеловеческая. Один раз узнал женщину в русской православной церкви в Лондоне — год назад видел ее в метро. Так что мулатку мог видеть где угодно. Вдруг осеняет: на обложке журнала. Она модель! Только у модели в журнале был имидж дурнушки. Неординарная внешность — негритянка, при этом копна рыжих волос и веснушки. Настолько примечательная, что она стала лицом многих солидных фирм, да и вообще известная фигура в Нью-Йорке. Недавно видел ее фотографию в одном хип-хоп-журнале на вечеринке Виз Марки. Стояла в обнимку с виновником торжества.

А сейчас неожиданность — передо мной красавица. Облачена в черную кофту из тонкого материала, преподносящую нам ее идеальную фигуру. Красивые рыжие волосы аккуратно стянуты в пучок. Косметика для африканок. Это точно она. Пытаюсь объяснить швейцарцам, но они не понимают.

— Ce que femme veut Dieu veut! Чего хочет женщина, того хочет Бог! — чернявый демонстрирует белоснежную улыбку.

Русская пара начинает говорить откровенно громко. Они только что отоварились второй бутылкой виски и угощают очкастого мужика впереди. Тоже русский. Присматриваюсь — блондинка все-таки здорово младше обоих мужчин, наверное лет на десять. Говорит заплетающимся языком, с акцентом Брайтон Бич, постоянно перебивая свою речь матюгами.

— Почему ты не оставишь свою дочь в покое? — громогласно вопрошает очкастого.

— Я ей сказал: если ты этого придурка не бросишь, я тебя прокляну. — Он тоже пьян в дупель.

— Тебе все равно, с кем твоя дочь? Ну скажи мне: чем этот парень тебя не устраивает?

— Тем, что он не тот, кого я люблю, — язык у очкастого тоже заплетается.

Компаньон блондинки заливается довольным смехом.

— Послушай, как тебя там, — блондинка еле выговаривает слова, — нашей дочери пять лет, а мы уже купили ей квартиру. Купили ей квартиру в Москве, а сами живем на Брайтон Бич! Я вышла за Володьку в пятнадцать лет, — кладет она руку на колено своему соседу, — больше я своих родичей не видела. Я тебе говорю: они повзрослеют и выплюнут тебя как жвачку. И ты должен сделать то же самое. Понял?

— Я ей сказал, — настаивает на своем очкастый, — если ты меня не будешь слушаться, я тебя прокляну.

— Слушай, может, ты собственник? — нахально выпучивает на собеседника два стеклянных голубых глаза девушка. — Может быть, у тебя была эмоционально неуравновешенная мама? Или тебя в молодости бросали девушки?

Переглядываемся с мужем блондинки и хохочем. Мне весело и прекрасно от чувства, что начинается новая жизнь, и даже грубая, непривычная мне русская речь блондинки, перебиваемая бранными словами и отдающая моим московским двором и армией, которой я избегаю, не позволяет мне впасть в меланхолию. Скоро, скоро мы будем на месте!

Бредем по Джей-Эф-Кей. Аэропорт такой огромный, что найти правильный выход довольно сложно. Блондинка и ее муж еле передвигают ноги. Оба держатся на большом расстоянии друг от друга. Блондинку заносит в сторону, и она становится в очередь на рейс в Бангладеш. Муж этого не замечает. Догоняю его только у паспортного контроля.

— Ваша жена встала не в ту очередь.

— Не может Ленка без фокусов, — жалуется он. — Даже когда обращается к полицейскому за помощью, пытается всучить ему пару долларов. Еще не поняла, что это Америка.

Кряхтя и тихо ругаясь, он бредет за ней.

Стою в очереди, сжимаю свою зеленую карту и, как всегда, нервничаю. Как всегда — при любых представителях правопорядка, начиная с главы таможенной службы США и кончая сторожем на автостоянке.

Муж и блондинка возвращаются и становятся передо мной. Глаза у нее косят — до того она пьяна. Муж подходит к паспортному контролю первым, показывает паспорт и быстро проходит. Блондинке трудно: офицер ее допрашивает, она отвечает невпопад. Муж не видит этого — он ушел за багажом.

Я вмешиваюсь.

— Сэр, — обращаюсь к офицеру, — она была на моем рейсе…

Таможенник с ледяным американским дружелюбием советует мне занять свое место.

— Так будет легче для всех нас, сэр, — вежливо кивает он мне.

С блондинкой еще какое-то время разговаривают, потом пропускают. Стою в очереди, чувствую себя откровенно глупо. Впечатление, что нажил неприятностей. Таможенник, к которому я приставал, сделал кому-то еле заметный знак. Из воздуха выплыл человек в униформе и встал рядом со мной.