Эрик-Эмманюэль Шмитт - Евангелие от Пилата

Кратериос рассуждал неторопливо, серьезно, словно его рука и не занималась непристойным делом. Но я не мог воспринять его слов, потому что мне казалась невозможной такая независимость головы от детородных органов. Я не понимал его рассуждений.

Я указал пальцем на его быстро двигающуюся руку и спросил:

– Послушай, Кратериос, ты занят… философскими упражнениями?

– Если точнее, терапевтическими. Терапевтическими и нравственными! Терапевтическими потому, что, когда тело переполнено семенной жидкостью, по совету Гиппократа следует помочь природе кистью руки и изгнать жидкость. Нравственным потому, что дорожу своей свободой думать и действовать и не хочу быть рабом плотских желаний. Если не опустошать зверя каждый день утром, жидкость ударит в голову, я сойду с ума и примусь делать глупости.

– Интересно знать, что может быть для тебя глупостью.

– Я становлюсь чувствительным! Я привязываюсь к первой идущей мимо служанке, широкобедрой и крепконогой, я тащу ее кувшин с водой, ее провизию, я рассказываю шутливые истории, любезничаю, пыжусь, даже начинаю давать обещания… Напротив, ничего такого не происходит, если я облегчаю себя при пробуждении. Советую тебе, Пилат, воспользоваться моим методом. Разве я тебе уже не советовал этого когда-то?

Я молча продолжал смотреть на предмет раздора. Неужели так подействовало воспоминание о служанке? Мне казалось, что трудолюбивая рука преуспела в своих усилиях, и облегчение должно было вот-вот наступить.

– Люди считают меня сладострастцем, – сказал он, ускоряя движение руки, – тогда как я презираю тело, презираю любовные игры, просто хочу… освободиться… мм… от этой пакости… А-а!

Утренняя гимнастика Кратериоса завершилась. Он вытерся своими звериными шкурами.

– На чем мы остановились? Ах да, Пилат, эти евреи создали религию весьма увлекательную. Как я уже говорил, они проповедуют веру в единого Бога, что мне кажется чистым воплощением разума. По этому пути размышлений шли все мудрецы от Анаксагора до Платона. Если Бог есть, то Он един. Единственный мыслимый Бог есть Бог-одиночка, абсолют, исток, очаг Единения, смысл проявления множества. Не кажется ли тебе удивительным, что их мифы спонтанно излагают ту же теорию, что и крупнейшие философы Греции? Какое удивительное совпадение! Мыслители своими логическими построениями постепенно пришли к монотеизму. А евреев посетило озарение в самом начале их истории! Более того, как говорит Клавдия Прокула – исключительная женщина, Пилат, и надеюсь, ты отдаешь себе в этом отчет, – евреи утверждают, что золотой век не позади, а впереди. Представляешь? В то время как все религии, даже философии, исповедуют в основном ностальгические воспоминания, глядят в прошлое, когда был сотворен мир, евреи идут вперед, развиваются! Они поместили счастье в будущее, они ждут его, они на него надеются, словно история является не окружностью, циклом, а движением вперед, стрелой, устремленной в цель… Вчера Клавдия Прокула сказала мне, что так написано в их книгах. Кстати, эта удивительная женщина поднялась намного выше своего аристократического статуса. Даже не уверен, что ты достоин подобной супруги.

В этом я был полностью согласен с Кратериосом. Я никогда не понимал, почему Клавдия Прокула выбрала меня среди двадцати претендентов, более богатых, более образованных, осененных большей славой.

– Твоя жена обладает исключительно редким даром для женщины: независимостью. У нее собственные вкусы, собственные мысли, собственные суждения. Она свободна в своих поступках. Она даже не представляет, что статус замужней женщины может ограничить ее свободу. Пилат, она покинет тебя, если ты ее разочаруешь. Она остается рядом с тобой, потому что любит тебя, но каждое утро проверяет, любит ли она еще тебя. Кстати, она мне говорила об одном местном философе, некоем Иисусе, который исповедовал доктрину, показавшуюся мне очень близкой к доктрине нашего великого Диогена. Простая жизнь, умеренность, презрение к сильным мира сего, равноправие женщины, уважение к мужчинам, конечно достойным звания мужчины… Мне надо побольше разузнать об этом мудреце.

– Ну что ж, разузнавай. Но доставь мне удовольствие, Кратериос: постарайся избегать публичных упражнений в терапевтических и нравственных целях. В противовес тому, во что ты, кажется, веришь, евреи не испытывают уважения к философии, как греки, а также не проявляют любопытства к невероятному, как римляне. Они уважают только свой закон. Они очень благочестивы и очень сурово наказывают… за публичное проявление плотских желаний. Ты рискуешь быть забитым камнями до того, как я успею вмешаться.