Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают

— Если бы я не поджала хвост, может, тебя и не выгнали бы.

Артур застонал и вскочил с кровати. На внезапно выровнявшемся матраце я едва не завалилась на бок.

— Ты чего? — недоуменно спросила я.

— Но ты смолчала, — напустился на меня Артур. — Даже не пикнула! Так что кончай убиваться.

— Ты из-за этого на меня злишься? — Я невольно ухватилась за живот. Да что же это такое! В кого ни ткни, все мной недовольны. С меня хватит.

— А ты сама на себя не злишься? — взревел Артур. — У тебя был шанс разделаться с Дином, а ты его прохлопала, потому что ты… ты… — он засмеялся каким-то утробным смехом, — поверила, что сможешь реабилитироваться. О боже мой, боже мой, — заталдычил он, как будто ничего смешней в жизни не слышал.

Я почувствовала, как внутри меня все смолкло.

— Боже мой — что?

Артур вздохнул, с жалостью глянув в мою сторону.

— Просто… ну как ты не понимаешь? Тебя с самого начала поимели, а ты… — он запустил пятерню в волосы, и сальные вихры растопырились во все стороны, — ты такая тупорылая, что вообще не врубилась.

Лучше бы Дин отхлестал меня по лицу еще миллион раз. По крайней мере, его желание было простым и понятным, как и бешенство, охватившее его, когда он получил отказ. Все это никак не характеризовало меня как личность. Я вдруг с ужасом осознала, что Артур видел меня совсем не такой, как мне казалось. Значит, мы вовсе не друзья, не сообщники, одинаково ненавидящие ХО-телок и Мохноногих. Просто я оказалась за бортом, и Артур по доброте душевной протянул мне руку помощи. Именно так, а не наоборот. Мне ничего не оставалось, как защищаться единственным известным мне способом.

— Ну что ж, — запальчиво бросила я. — По крайней мере, Дин хотел меня. В отличие от тебя. Сам-то не устал — страдать по нему три года?

Лицо Артура чуть заметно сморщилось, и на секунду я подумала, что сейчас расплачусь вместе с ним. В конце концов, он единственный из всех, кроме мистера Ларсона, встал на мою защиту. Не успела я взять себя в руки, как его черты сложились в холодную и высокомерную маску. Отступать было поздно.

— Что это значит? — осведомился он.

— Сам знаешь. — Я смахнула с плеча блондинистый «конский хвост». Мои волосы, грудь — все, из-за чего я попала в передрягу, теперь вдруг стало моим единственным оружием. — Кого ты хочешь обмануть? — Мой взгляд упал на школьный альбом, лежащий на письменном столе. Соскочив с кровати, я бросилась к нему и раскрыла на самой исчерканной странице. — Посмотрим-посмотрим. — Я нашла на фотографии Дина кучу всего. — «Сунь мне в зад, да покрепче». — Вся фотография была мелко исписана Артуровым почерком, и от лица Дина вела стрелочка в низ страницы, где размещалось продолжение. — О, а вот это! «Отрежь мой член». — Я насмешливо взглянула на Артура. — Чтобы ты брал его с собой в постельку вместо плюшевого мишки, педрила конченый?

Артур бросился ко мне, вцепился лапищами в альбом и выхватил его у меня из рук. Я попыталась его забрать. Когда мне это удалось, я оступилась и крепко приложилась затылком о стену. Боль привела меня в бешенство. Я взвыла и схватилась рукой за ушибленное место.

— Ты когда-нибудь задумывалась, — тяжело пропыхтел Артур — от потасовки у него, должно быть, началась тахикардия и где-то глубоко под залежами жира подпрыгнуло сердце, — что я не хочу трахаться с тобой не потому, что я гей, а потому, что ты мне противна?

Я раскрыла рот, чтобы парировать, но Артур оборвал меня на полуслове.

— Знаешь, что тебе надо? Обрезать их на фиг. — Артур сжал руками отвисшие полукружья на своей груди и с силой встряхнул их. — Разве у человека, который сделал в жизни хоть что-нибудь толковое, отрастут такие буфера?

Я нашарила на импровизированном ночном столике фотографию Артура с отцом, ту самую, где они смеются, глядя на океан, и прежде, чем Артур успел опомниться, пулей вылетела из комнаты. За моей спиной раздался грузный топот — это Артур сбегал по лестнице, но, в отличие от типичного фильма ужасов, злодей был жирный, неповоротливый и к тому же под кайфом. Он добрался только до середины пролета, когда я подхватила рюкзак и выскочила на улицу. Я припустила со всех ног не разбирая дороги и замедлила бег, только когда Артур остался далеко позади. Выбившийся из сил, он, должно быть, сложился пополам, упершись руками в колени, задыхаясь от бега и от злости. Я пробежала еще с полкилометра в сторону станции Роузмонт, где Артур и не подумает меня искать. Перейдя на шаг, я взглянула на фотографию, разглядев в ней обещание счастья, которым дорожил Артур, и подумала, не вернуться ли обратно. Пожалуй, нет. Его отец был редкостный мудак. Я оказала Артуру услугу. Может, он перестанет жить прошлым и превратится в нормального человека. Я спрятала фотографию в укромное местечко на обочине дороги, предварительно сунув ее в бумажную папку, чтобы не отвалились дурацкие ракушки на рамке.