Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают

Как бросить монету об стол, чтобы попасть в стакан, я не представляла, но, расхрабрившись, с силой швырнула ближайший ко мне четвертак о липкую мраморную поверхность. Монета со звоном отскочила, завертелась в воздухе и плюхнулась в полный стакан. Пиво зашипело и запенилось.

Толпа взревела, и Дин снова вмазал своей пятерней в мою ладонь. На этот раз его мясистые пальцы переплелись с моими, и он крепко прижал меня к себе. От него удушливо разило дезодорантом, должно быть, он густо опрыскался им после тренировки вместо того, чтобы принять душ.

— Обалдеть! Видали? — проревел Дин в лицо соперникам.

Пейтон обласкал меня взглядом своих голубых глаз, и внутри у меня потеплело.

— Тиф, это было невероятно.

— Спасибо, — я улыбнулась до ушей.

Дин протянул мне бокал пива. Я приложилась, млея от того, как пустой желудок наполняется шипящей кислятиной. Я еще не привыкла обходиться без ужина, но в тот вечер я была так взбудоражена, что думать забыла о еде.

Кто-то обнял меня за плечи и не спешил отнимать руку. Лиам. Он улыбнулся и прижал меня к себе. Без обуви я доставала ему до подмышек, которые, слава богу, пахли совсем не так, как у Дина.

— Какая ты крохотулька! — сказал он.

— Ничего я не крохотулька! — в шутку возмутилась я.

Лиам глотнул пива и посмотрел куда-то поверх моей головы.

— Там на веранде подходящий столик для пиво-понга, — сказал он, взглянув на меня сверху вниз.

— Я отлично играю, — с готовностью откликнулась я, смелей прильнув к его крепкому гибкому телу.

Лиам затяжным глотком допил пиво и шумно выдохнул, отняв от губ пустой бокал.

— Что-то мне плохо в это верится.

Он подвел меня к раздвигающейся стеклянной двери. Я босиком стала на холодные, мокрые доски, решив не возвращаться в дом за обувью, чтобы Лиам не нашел себе другого партнера для игры.

За нами потащился Дин и еще несколько парней. Мы разбились на команды и оговорили правила. Мы с Лиамом играли против Дина и Пейтона. Может, я и девчонка, но первым же броском свалила два стакана противника. Через пять минут мы с Лиамом вырвались вперед.

Впрочем, Дин и Пейтон вскоре сравняли счет: с каждым штрафным глотком я все больше промазывала. Дин с Пейтоном все-таки нас обошли, и я собралась вернуться в кухню, но Лиам сказал, что у него на родине настоящие спортсмены допивают «штрафную». Я послушно взяла свой стакан и медленно, мелкими глотками, выпила все до капли.

— Ни фига себе! — Дин громко зааплодировал. Колючий осенний ветер подхватил его слова и унес в сторону, но я расслышала: — Впервые вижу, чтобы девчонка так присосалась!

От этой фразы я опьянела еще сильней, как от пятерки по английскому, как, спустя много лет, — от собственного кабинета на вершине стеклянного улья. «А вашим жалким вешалкам — Оливии с Хилари — слабо», — ухмыляясь, подумала я и снова уютно устроилась под мышкой у Лиама, привалившись к нему всем телом.

— Полегче, — пошатнувшись, рассмеялся он.

Потом мы, скрестив ноги по-турецки, расселись на полу вокруг кофейного столика в гостиной и снова бросали четвертаки в стаканы. Когда настал мой черед пить «штрафную», мне в горло полился обжигающий виски. Дин отмочил анекдот, и я грохнулась на пол от смеха. Лиам, нет, кажется, Пейтон, помог мне встать. «Ну, с тебя хватит, Тиф», — сказал он, но я посмотрела сквозь него, ища глазами Лиама. Мне нужен был только Лиам.

— Ничего ей не будет, — буркнул Дин, разливая виски по стаканам.

Кто-то обозвал Пейтона слабаком.

— Да ты посмотри на нее, — сказал Пейтон. — Я не буду пользоваться ее состоянием.

Вероятно, как раз тогда я отключилась. Очухалась я на полу в комнате для гостей. Сбоку валялась моя спортивная сумка. Застонав, я изогнула шею, и парень, лежавший между моих ног — Пейтон, — тоже приподнял голову. Он погладил меня по бедру и снова занялся тем, что, как ему казалось, доставляло мне столько удовольствия. Я ничего не чувствовала… я была в полуобморочном состоянии.

В коридоре послышалась возня. В приоткрытую дверь просунулась голова и зашикала на Пейтона. Я даже не прикрылась — настолько обессилела.

— Сейчас кончу, — огрызнулся Пейтон. Голова хохотнула, и дверь захлопнулась.

— Мне надо идти. — Между моими расставленными ногами замаячило лицо Пейтона. — Давай как-нибудь еще встретимся, ладно? — сказал он.

Меня сморило… я снова отключилась.

Позже я очнулась от собственных жалобных стонов. Разлепив веки, я поняла, почему так больно. Лиам. Это был он. Его лицо, искаженное гримасой, нависло прямо надо мной, он весь напрягся, с бешеной силой прижимаясь ко мне бедрами.