Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают

Мистер Ларсон помахал мне в ответ.

В коридоре напротив двери в кабинет мистера Ларсона стояла сломанная парта. Артур рылся в своем рюкзаке, водрузив его на столешницу.

— Привет, — сказал он, подняв на меня взгляд.

— Привет.

— Очки ищу, — объяснил он.

— Ага. — Я вцепилась в лямки висевшего на плечах рюкзака.

— Идешь на обед? — спросил Артур.

Я кивнула, хотя собиралась провести обед в библиотеке. Нет ничего хуже того момента, когда, рассчитавшись с кассиром, оборачиваешься к залу, полному незнакомых лиц, и понимаешь, что предстоит искать свободное место за чужим столиком, ведь выносить еду из столовой не разрешается. В первый день школы всем хочется посплетничать, а не тратить драгоценные минуты обеденного перерыва на новенькую. Понимаю, сама такая. Рано или поздно все станет на свои места: кудрявая рыженькая девочка с голубоватыми прожилками вен на лбу окажется самой умной девочкой в классе, заблаговременно подаст документы в Гарвардский университет и будет принята первой из нашего потока. (Из «наших» в Гарвард поступят девять человек: в Брэдли фигню не гнали.) Вон тому крепышу футболисту с рельефными грудными мышцами отсосала сама Линдси «Биз» Хейнз, а его лучший друг все видел. Я знала, что незнакомые черты обретут индивидуальность и я, в свою очередь, тоже займу свое место в общей картине мира — определенное место за определенным столом. Но до тех пор я предпочитала сохранять достоинство и засесть в библиотеке за «домашку» по испанскому.

— Я с тобой, — сказал Артур.

Артур перебросил мешковатый рюкзак через плечо и пошел впереди. Толстые бледные икры ног терлись одна о другую. Я знала по себе, как это невыносимо, когда предает собственное тело: мне было всего четырнадцать, а я выглядела как первокурсница, набравшая лишний вес. Тем не менее недалекие пацаны-одногодки считали меня едва ли не идеалом: руки и ноги у меня выглядели вполне подтянутыми, а в футболке с треугольным вырезом большая грудь казалась неприлично большой. Но под одеждой скрывался генетический кошмар, который не исправить даже марафонским голоданием: складки жира на животе и затерявшийся между них пупок. К счастью, в то лето в моду вошли танкини: в жизни не чувствовала такой благодарности по отношению к одежде.

— Ты тоже, типа, втрескалась в мистера Ларсона, как остальные девчонки? — ухмыльнулся Артур и поправил очки на лоснящемся носу.

— До сегодняшнего дня я училась у монашек. Меня можно понять.

— Католичка, — с серьезным видом провозгласил Артур. Да, я была залетной птицей в школе Брэдли. — А где училась-то?

— Академия Святой Терезы на Холме. — Я напряглась в ожидании его — наверняка нелюбезного — ответа. Но Артур молчал, и я спешно добавила: — Это в Малверне. Формально Малверн считался аванпостом Мейн-Лайна, однако стоял на удаленных позициях и, как колонна рядовых, прикрывал собой офицерский состав, с комфортом расположившийся в центре лагеря. Малверн и его плебейское население действовали родовитым жителям Мейн-Лайна на нервы.

— Малверн? — поморщился Артур. — Ты так далеко живешь?

С этого момента мне годами придется объяснять: нет, я не живу в Малверне. Я живу еще дальше, в Честер-Спрингс, среди жалких обывателей, и, хотя там есть несколько прекрасных старинных домов, упоминание о которых было бы встречено с одобрением, ни один из них не принадлежал моей семье.

— Далеко это отсюда? — спросил Артур, когда я завершила свой спич.

— Полчаса езды, — соврала я. На самом деле до Честер-Спрингс было сорок пять минут езды, иной день все пятьдесят.

Мы с Артуром подошли ко входу в столовую, и он пропустил меня вперед:

— Только после вас.

Я еще не знала, кого стоит опасаться, и потому вид переполненной столовой не внушал ужас. Артур кому-то помахал и сделал мне знак следовать за ним.

Помещение столовой сочетало в себе черты старинного особняка и элементы современного дизайна. На обеденных столах, выполненных из темного дерева, кое-где проглядывается древесина. Дощатый пол переходил в длинный коридор, ведущий в крытый дворик с застекленной крышей и раздвижными стеклянными дверями, выходящими на школьный двор, где на зеленых газонах паслись младшеклассники. Буфет располагался в проходном помещении, куда входили со стороны особняка, а выходили во внутренний дворик, миновав салатную стойку с брокколи и обезжиренным соусом, за которыми тянулись костлявые руки изнуренных диетами барышень.