Оксана Аболина - Простите, что не по теме…

Лео совсем не молод, ему наверняка уже все сорок. Но несмотря на разницу в возрасте, он был мне очень симпатичен. Он умел представиться остроумным и оригинальным. Картины рисовал — это мне казалось романтичным. Ещё он никого не боялся, всегда был спокоен и насмешлив. И мне льстило, что он разговаривает со мной, мальчишкой, как с равным. Он мне тогда очень понравился — когда Лео хочет, он это умеет. Он учил меня не очень хорошим вещам, но мне они казались взрослыми и я подражал ему во всём. Мы пьянствовали, ходили по шлюхам, я спускал отцовские деньги, играя в карты и на автоматах.

Я-то думал, мы с ним случайно познакомились, а теперь я понимаю, что он тогда уже спланировал свою месть. И я был важным звеном этой мести.

Однажды он привёл меня в одну компанию, скверное это было место — полагаю, что это он тоже заранее спланировал. Я выпил в тот раз крепче, чем обычно, и в пух и прах проигрался. Лео говорил, что одолжит мне, если что. Но когда дошло до дела, сказал, что деньги потерял. А ребята оказались крутые. Отсрочки долга терпеть не хотели. И сказали, что у них для меня есть дело. Я должен был раскопать одну могилу и кое-что там взять. Я тогда сразу протрезвел, но деваться мне было некуда. До вечера я ещё пытался добыть денег, но отец отказался дать, он думал, я опять проиграю, а старые мои друзья мне тоже давно не доверяли. Я не знал, что делать. Я вовсе не собирался копать эту могилу. Но Лео убедил меня, что другого выхода нет. И обещал мне помочь. Ночью мы отправились на кладбище. Я копал землю, а Лео стоял на стрёме. И вдруг раздалась сирена, и я увидел, что в нашу сторону кто-то бежит. Лео бросился к ограде кладбища, я швырнул лопату в сторону — и за ним. Перемахнули ограду. Тут я усугубил своё и без того невеселое положение — спасаясь от преследователей, мы угнали машину. Потом-то мы её бросили на видном месте, а Лео тщательно отёр с неё отпечатки пальцев. Но мои-то отпечатки остались на лопате. Приводы у меня до этого были и меня быстро вычислили. Хорошо, что я дома не жил — отец с матерью умерли бы со стыда, если бы знали, в чём меня обвиняют.

И тут Лео меня выручил. Он создал мне алиби. Сказал ментам, что занимался со мной той ночью любовью. Хотя никаких таких отношений у нас никогда не было. Лопата валялась в стороне и доказать, что именно я копал ночью ту могилу, следователь не сумел. Мы держались своей версии, и меня отпустили.

Тут бы мне за ум и взяться. Сколько можно на одни и те же грабли наступать? Мне захотелось жить нормальной жизнью. Мне этого очень хотелось.

Но Лео не позволил. Он сказал, что создал мне алиби, когда я был виноват, а он когда-то был не виноват и одна женщина это знала, но алиби его не подтвердила. И он загремел за чужую вину на десять лет в тюрьму. Он желал этой женщине отомстить.

Лео знал, что я программист. Он сказал, что ему от меня требуется, чтобы я создал спиритический сайт. Там не будет ничего противозаконного. Ему это нужно не для денег, а для мести. Но для чего конкретно он не сказал.

Потом он велел мне вступить в ваше сообщество и прикинуться немощным стариком. Сначала он пытался сыграть на моем самолюбии — в школе я на всех литературных олимпиадах занимал первые места. Он сказал, что мне слабо будет изобразить старика. Но я не хотел ему подыгрывать — мне казалось уже тогда это гнусным. Но он пригрозил рассказать всё отцу и матери — про раскапывание могилы, украденную машину и ложное алиби… И я оказался слишком слаб, чтобы ему сопротивляться.

Дальше вы всё знаете. Я вошёл к вам в доверие и при первом удобном случае кинул ссылку на свой сайт. Я никак не думал, что все сразу же на него рванут. Откуда духи «знали» о вас всякие подробности? Лживые он выдумал, а правдивые… помните, вы говорили, что у вас были глюки… в тот день я ломал ваши ящики и впускал в них Лео. Ну простите, я знаю, что это очень плохо, но он просто вцепился мне в глотку, и я ничего не мог с этим поделать.

Я чувствовал, что всё больше и больше тону в этой гнусной и подлой мести. Вы даже не представляете, как мне было плохо, когда Шаммурамат попала в больницу. Ведь в этом я был виноват — я позволил себе стать инструментом, руками Лео.

Но самое страшное даже не это. Когда он в прошлый раз заикнулся про выжившего ребенка, я понял, что он намекает на меня. Я пошел к родителям домой. И поговорил с отцом. По душам. И я узнал, что я не родной его сын. И даже не приёмный. Меня купили. Мама родила мёртвого ребенка, а врач предложил отцу не говорить ей об этом, он обещал за деньги достать младенца-отказника. И достал. Это был я. А мама до сих пор ничего не знает.