Павел Шмелев - Простые вещи, или Причинение справедливости

«Какая же пошлая фигня происходит у нас в стране! Каждый суслик в поле агроном. И каждый — в норку себе тащит. Причем, что не съест — надкусит. Фу!» — подумала Наталья и приняла решение. Она не сможет управлять инвестициями самостоятельно, тем более в этой стране. Разорится раньше времени. А значит…

С персональным менеджером брокерской компании «Цинам» Азизом Буркановым, по-прежнему пребывающем в уважительном неведении о личности крупного инвестора, пришлось подискутировать. Наталья намеренно уклонялась от общения по телефону, сведя все общение с менеджером к переписке. Дескать, так удобнее думать.

Человек по своему характеру деликатный, Азиз был профессионалом, причем весьма неплохим и по этой причине считал своим долгом предостерегать несведущих, неаккуратных или азартных инвесторов от очевидных ошибок. Например, никак он не мог взять в толк, зачем Константину Викторовичу (так Бурканов предпочитал называть одного из своих VIP-клиентов) понадобилось столь неосмотрительно распоряжаться десятками миллионов рублей. Надежные стратегии, базирующиеся на принципах «маржи безопасности», почти гарантированно могли принести годовую прибыль в тридцать пять процентов, а при благоприятных тенденциях рынка и все пятьдесят. Клиента же тянуло «не туда» — в рискованные, бесперспективные операции, увеличивающие общий оборот (и, как было честно сказано — комиссионные), но не приносящие ощутимой прибыли.

Азиз сделал попытку вежливо убедить, приводил примеры, предлагал почитать аналитику… Не вышло. Клиент так и остался в плену опасных заблуждений, его удалось лишь уговорить предварительно советоваться с ним, с Буркановым, перед принятием критически важных решений. Спорить и дальше Азизу не позволяла профессиональная этика — всяк хозяин своим деньгам, а его дело брокерское, посредническое.

А простая житейская осмотрительность нашептывала Наталье: «Жизнь продолжается, мать!» Да ведь и правда — деньги нужны лишь для того, чтобы о них не думать. Думать о деньгах Наталье за всю ее жизнь порядком поднадоело. Поэтому первоначальная стратегия инвестирования все же подверглась корректировке.

С Буркановым договорились вот о чем: депозит делится на четыре приблизительно равные части. Первую часть Наталья продолжала использовать для кратковременной покупки бумаг накануне дат отсечки. Эта часть в итоге существенно похудела, примерно на десять процентов, а с учетом брокерской комиссии — на все пятнадцать. Но оно того стоило: лицензированные реестродержатели документально зафиксировали факт владения миноритарным акционером Нестерюком долей в таких компаниях, как «Северсталь», «Магнит», «Уралкалий», «АФК-Система», «МТС», «Газпромнефть», «Мегафон», «Акрон», «Черкизово», «НОВАТЭК», «Русагро», «Норникель», «Трансконтейнер». К декабрю насчитывалось около двадцати эмитентов, чьи бумаги побывали в собственности инвестора, а затем период закрытия реестров акционеров закономерно завершился. Сапарова отдала распоряжение о том, чтобы высвободившиеся средства присовокупить к портфелю доверительного управления. Ко второй части депозита.

Ее Сапарова все же отдала Азизу для управления операциями «в ручном режиме» — аргументы менеджера звучали убедительно. Предварительно обсудили кейс, он оказался среднесрочным, рассчитанным примерно на квартал. Развернутые рекомендации Бурканова стоило читать и перечитывать внимательно. В них присутствовали внятные резоны, подкрепленные анализом — еще в начале делового партнерства менеджер предложил купить акции Alibaba до их размещения на фондовом рынке. Наталья согласилась пожертвовать десятью миллионами рублей и… пожалела, что не дала пятьдесят. На внебиржевом рынке бумаги гиганта интернет-торговли удалось прикупить по двадцать семь долларов. Среди андеррайтеров числились Goldman Sachs Group, Morgan Stanley, JPMorgan Chase & Co и какой-то левый королевский банк Канады. Апсайд к этому инвестраунду достигал пятидесяти процентов, но реальность оказалась круче прогнозов. Через два месяца после инвестирования (и на третий день после выхода Alibaba на IPO) акции поднялись до девяноста долларов. Через два месяца такая же история произошла и с компанией Nutanix — лидером по производству виртуальных платформ для хранения данных. Бумаги Nutanix Сапарова продала за двадцать два миллиона рублей, инвестировав пятнадцать.

Помня эти случаи, Наталья теперь уже без лишних прений дала «добро» и на следующую инвестиционную идею — приобрести фьючерсы на нефть на самом дне падения котировок. То были несколько тревожных месяцев — все опасались, что нефть и дальше будет падать катастрофически. «Меньше двадцати она стоит не будет, несмотря на толстую жировую прослойку Саудовской Аравии. Поверьте мне, я советую брать!» — написал Азиз. Бочка в тот момент стоила около двадцати пяти долларов, по этой цене и были приобретены деривативы, обернувшиеся после стабилизации рынка и рецессии прибылью в тридцать пять процентов.