Трумен Капоте - Собрание сочинений в трех томах. Том 3. Музыка для хамелеонов. Рассказы

— Нам, разумеется, нужны будут доказательства, — торжествующе сказал я и через стол перебросил ему карточку обратно.

— Они у меня есть.

— Что ж, тащите, — подхватил хитроумный Джон. — Тогда и видно будет насчет миллиона долларов.

— Разумеется, — согласился мистер Дональд и встал. Завтра они будут в вашем распоряжении.

— Завтра мы не работаем, — чуть не закричал я.

— Значит, в понедельник. Мне не к спеху.

— Никому не к спеху, — сказал я без всякого воодушевления.

Мистер Дональд направился к двери и широко распахнул ее.

— До скорого, друзья! — крикнул он и весело помахал нам рукой.

Он вышел из кабинета, и дверь за ним закрылась. Я поспешно наклонился к зуммеру на столе.

— Слушаю, сэр?

— Мисс Дэвис, мне срочно нужна подшивка журнала за сентябрь 1926 года.

— Простите?

— Неужели я неясно выражаюсь? За сентябрь…

— Да, сэр. Сию минуту, сэр.

Я выключил зуммер и быстро обернулся к Джону. Тот беспокойно шагал по комнате, ломая пальцы.

— Немало всякого я слыхивал про Тримбла, — сказал я. Говорят, он вообще был какой-то полоумный. Говорят, на все был готов, лишь бы журнал получше расходился.

— Но ведь всему есть предел! — простонал Джон.

— Да, конечно, — сказал я. — Миллион долларов! Господи, сделай так, чтобы это была неправда!

— Боюсь, что это все-таки правда, — жалобно произнес Джон. — Очень боюсь.

Дверь отворилась, и в комнату ввалилась обессиленная мисс Дэвис, прядь белокурых волос свисала ей на глаза.

— Вот, сэр! — сказала она. И протянула мне маленькую металлическую коробочку.

— Что за черт… — начал было я.

— Микрофильм, — гордо объявила она.

— Дайте сюда! — рявкнул я.

Мисс Дэвис подала мне коробочку и вышла. Джон кинулся к стенному шкафу, рывком открыл его, достал портативный проектор, водрузил его ко мне на стол, я вставил первую фотографию и прильнул к окошечку. Это была обложка старого номера «Принца». На ней полуголый мужчина боролся с совершенно голым крокодилом. По всему верху обложки кроваво-красные буквы возвещали:

«ПРИНЦ» ПРЕДЛАГАЕТ ОДИН МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ ТОМУ, КТО ПЕРВЫМ ДОСТИГНЕТ ЛУНЫ!

— Значит, это правда! — простонал Джон.

— Так я и знал! Так я и знал!

— Прочтем статью?

— Зачем? Все правда, Джон, мы пропали!

— Но должна же быть хоть какая-нибудь лазейка!

— Давай посмотрим еще раз ту страницу.

Я пробежал глазами несколько фотографий и наконец добрался до объявления о конкурсе. Я вытащил его из пачки и вставил в проектор. Это была та самая страница, которую показывал нам мистер Дональд.

— Должна же быть хоть какая-нибудь лазейка, — повторил Джон.

— Какая? Где?

Джон многозначительно прищурился.

— Какая-нибудь лазейка всегда найдется.

Я нажал на кнопку зуммера.

— Да, сэр?

— Позвоните Стейну, моему адвокату. Скажите, что я прошу его приехать немедленно. И просмотрите все личные дела сотрудников; не работал ли кто-нибудь в журнале еще при Тримбле, в 1926 году?

— В 1926 году, сэр?

— Дорогая моя, неужели я должен десять раз повторять вам каждое слово?

— В 1926 году, сэр. Сию минуту, сэр.

Мисс Дэвис отключилась, и через несколько минут я опять услышал ее голос:

— Мистер Стейн у телефона, сэр.

— Не соединяйте меня. Скажите, чтобы сейчас же ехал сюда.

— Слушаю, сэр.

— Что же теперь делать? — спросил Джон.

— Понятия не имею. Ты думаешь, этот старый псих в самом деле побывал на Луне?

— Исключено! — твердо объявил Джон. — Держу пари на миллион долларов, что никто…

— Ради бога!

— Извини, — пробормотал Джон.

Зажужжал зуммер, и я нажал на кнопку.

— Да?

— У нас тут работает один человек, сэр…

— Отлично, — сказал я. — И пусть себе работает на здоровье…

— Я хочу сказать, что он работает у нас с 1926 года.

— Ах вот что. Как его фамилия?

— Молтер. Эфраим Молтер.

— В каком отделе?

— В отделе распространения.

— Сколько же ему лет?

— Девяносто четыре, сэр. Конечно, ему уже давно пора бы уйти на пенсию, но, как ни странно, он предпочитает работать.

— Он и теперь в отделе распространения?

— Да, сэр. Сидит там с 1926 года.

— Давайте его сюда, живо!

— Слушаю, сэр.

Отдел распространения находился прямо под нами, и я никак не мог понять, почему Эфраим Молтер так долго карабкается на один этаж; тем более что я просил поживее. Но, увидав его, я сразу все понял. Дверь вдруг открылась, и он явился на пороге, чуть покачиваясь, точно сухой листок на осенней ветке. Я с тревогой взглянул на вентилятор, а Джон поспешно нажал на кнопку «стоп»: неровен час старца засосет воздушной струей.