Михаил Барщевский - Командовать парадом буду я!

Когда Стив минут через 5 успокоился, стали обсуждать, что делать. Разговор отнюдь не был дружеским, но и агрессии ни одна из сторон не проявляла. Стив сказал, что у него нет иного выхода, как предать ситуацию огласке. Иное не обсуждается. Саша удивился: если он единственный, кто обо всем знает (Вадим тут же уточнил – «предполагает», за что Стив моментально наградил его испепеляющим взглядом), то зачем эта огласка нужна?

Американец терпеливо, будто читал очередную лекцию по программе культурной ориентации, стал объяснять:

– Если я скрою то, о чем знаю, или, как хотелось бы господину Осипову, догадываюсь, то потом я не только лишусь работы над этим проектом, а буду исключен из Эй-Би-Эй. Навсегда!

– А как об этом могут узнать другие? У кого-нибудь еще такие фотографии есть? – заговорщически улыбнулся Саша.

– От тебя или от Вадима, – на полном серьезе ответил Стив.

– Ну, это решается проще простого. Ни я, ни тем более Вадим об этой истории рассказывать не станем. Обещаем! – Саша явно полагал, что проблема решена.

– Я не могу вам верить и ставить свою жизнь в зависимость от вашего молчания.

– Почему? – вмешался Вадим.

– Потому что в этом мире каждый сам за себя. Потому что когда-то кто-то из вас сможет меня шантажировать. Потому что, если вы станете конкурентами, то сразу используете этот случай для выигрыша очков, а я пострадаю.

Саша с недоумением взглянул на Вадима. Тот понял причину изумления друга быстро. Сашкина жена плакалась Лене, что для Саши дружба, мужская солидарность превыше семьи, его собственных интересов. Что Сашка до глупости порядочен. Вопреки собственным интересам, здравому смыслу. Вадим понял, что слова Стива в одно мгновение перевернули представления Саши об Америке. И не ошибся. Саша ошеломленно, растерянно, с ужасом произнес:

– Как же вы здесь живете?

– Что? – не понял Стив.

– Песец! – на русском быстро отреагировал Вадим.

– Что ты сказал? – попросил перевести Стив.

– Я сказал, что в твоих словах есть логика, и эти соображения надо учитывать.

– Нет, ты сказал что-то другое. Я не знаю того слова, которое ты произнес, – настаивал Стив.

Вадим замер, как хищник, увидевший жертву. Саша, все еще пребывающий в состоянии культурного шока, ничего не заметил.

– Так ты говоришь по-русски?! – подавшись к Стиву всем корпусом, спросил Вадим.

Стив покраснел, посмотрел на Вадима, на Сашу и с трудом выдавил из себя:

– Да!.. Но очень плохо, – как бы оправдываясь, тут же уточнил несчастный американец.

Саша в сердцах плюнул на пол. «Насмотрелся американского телевидения!» – удивился своему диагнозу Вадим.

– Я думаю, руководство примет решение отправить тебя в Москву. Я в этом уверен, – Стив собрался с силами и заговорил о деле. Ему надо было срочно сменить тему разговора. Не догадываться, как он выглядит в глазах русских, скрывая столько времени, что понимает их язык, и, получается, постоянно подслушивая их разговоры между собой, Стив, разумеется, не мог.

– Не возражаю. Но это должно быть сделано по моему желанию. Как выполнение моей просьбы, – требовательно произнес Вадим.

– Нет. Это невозможно. Иначе в сокрытии информации могут обвинить и руководителей проекта. Это абсолютно исключено! – В рамках логики Стива его рассуждения звучали вполне разумно и убедительно.

– Тогда с Вадимом уеду я. И, думаю, еще как минимум половина группы! – Саша напоминал сейчас быка, нападающего на тореадора: глаза налиты кровью, голова опущена, кулаки сжаты.

Стив уставился на Сашу непонимающим взглядом. «Похоже, Сашкина жена не врала!» – решил Вадим.

– Предлагаю сделать перекур, – по-русски произнес Вадим.

– Я не курить, – также по-русски ответил Стив и попытался улыбнуться.

– Тогда ты посидеть и подождать! – с издевкой выпалил некурящий Саша, вскочил со стула и направился к двери. Вадим светски улыбнулся Стиву, по-английски попросил: «Подожди нас, пожалуйста!» – и направился вслед за другом.

Стив, раздавленный, растерянный, послушно остался сидеть за столом, бессмысленно перебирая снимки. Наверное, он проклинал сейчас себя за страсть к фотографированию.

Через 15 минут ребята вернулись в кабинет Стива. Вадим успел выкурить целых три сигареты. Одну выкурил и Саша. Он решил, что ситуация позволяет нарушить данное самому себе слово больше не дымить.

Предложение Вадима носило практически ультимативный характер. Советские стажеры, а он, как неформальный лидер группы, это гарантирует, не станут терпеть позор разоблачения и высылки советского гражданина из США. Это – пункт номер один. Второе – они не хотят подставлять Стива, от которого видели только добро. Тот факт, что он скрыл знание русского языка, они ему прощают. Именно умение прощать ошибки друг другу и есть основа построения новых отношений между СССР и США. И начинать надо с нас самих, а не ждать, пока это научатся делать политики! Разве не так? Далее. Вадим сам, на собрании группы, в присутствии лиц, отвечающих за проект, расскажет, что он списал ответы на тоефлевский тест. Пособников у него не было. Стив сделает вид, что впервые узнал об этом от самого Вадима. Вадим принесет свои извинения группе и американцам и попросит прекратить его стажировку. Американцы удовлетворят просьбу Вадима. Все!