Роальд Даль - Прогулки пастора

Слушатели уже не с такой подозрительностью глядели на этого странного круглолицего пучеглазого священника, потому что он и в самом деле вроде бы разбирался в мебельном деле. Но о доверии к нему ещё не было и речи.

Мистер Боггис нагнулся и указал на одну из металлических ручек.

— Вот и ещё одно место, над которым работают подделыватели, — заметил он. — У старой меди обычно свой особый цвет и особые свойства. Известно ли это вам?

Они не спускали с него глаз, ожидая от него раскрытия всё новых секретов.

— Беда только в том, что они научились чрезвычайно искусно подделывать старую медь. В сущности, придают ей почти полное сходство со старой. Невозможно отличить старую медь от поддельной. Не скрою, мне приходится в таких случаях только гадать. Так что нет смысла соскабливать краску с ручек. Нам это ничего не даст.

— Как это можно сделать, чтобы новая мебель казалась старой? — подал голос Клод. — Медь-то не ржавеет.

— Вы совершенно правы, друг мой. Но у этих мерзавцев есть свои тайные способы.

— Какие, к примеру? — не отставал Клод. По его мнению, любые сведения практического свойства были полезны. Как знать — вдруг да пригодится.

— Всё, что требуется, — продолжал мистер Боггис, — это положить ручки на ночь в ящик со стружками красного дерева, пропитанными нашатырём. Металл от нашатыря зеленеет, но, если стереть зелень, под ней обнаружится нежный серебристый блеск, свойственный очень старой меди. Ох, какие они творят бессовестные штуки! А вот с железом они проделывают другой фокус.

— А что они делают с железом? — осведомился заворожённо слушавший Клод.

— Ну, с железом проще. Железные замки, пластинки, дверные петли попросту погружают в обыкновенную соль, и они становятся изъеденными ржавчиной и щербинами.

— Ладно, — сказал Рамминс, — значит, вы признаёте, что про ручки не можете сказать точно. Так почём вы знаете — может, им не одна сотня лет. Правильно?

— Э-э-э, — понизив голос, проговорил мистер Боггис, вперив в Рамминса выпуклые карие глаза. — Вот тут-то вы и ошибаетесь. Глядите.

Из кармана своего пасторского пиджака он достал маленькую отвёртку. И при этом (хотя никто этого не заметил) достал маленький медный шурупчик, который зажал в ладони. Затем он выбрал один из шурупов на ручке ящика (а каждая ручка была привинчена в четырёх местах) и принялся осторожно соскабливать следы белой краски с головки. Покончив с этим, он стал медленно вывинчивать шуруп, приговаривая:

— Если это настоящий старинный медный шуруп восемнадцатого века, винтовая линия будет слегка неровная, и вы ясно увидите, что её нарезали напильником вручную. Но если медь — подделка более позднего периода, викторианского или ещё позднее, тогда и шуруп будет, естественно, изделием машинного, массового производства того же времени. Любой отличит шуруп, сделанный машинным способом. Так, сейчас поглядим.

Мистеру Боггису не составило труда, вытаскивая старый шуруп, подменить его новым, зажатым в ладони. Это был ещё один маленький трюк собственного изобретения, и мистер Боггис уже не один год пользовался им с большим успехом. В карманах его пасторской одежды всегда содержался запас дешёвых медных винтиков различных размеров.

— Пожалуйста. — Он протянул Рамминсу новенький шурупчик. — Рассмотрите его. Замечаете абсолютно ровную резьбу? Видите? Конечно видите. Обыкновенный дешёвый шуруп, какой, вы сами можете сегодня купить в любой сельской давке.

Шуруп обошёл всех троих по очереди, и каждый внимательно изучил его. Теперь даже Рамминс находился под впечатлением увиденного.

Мистер Боггис положил отвёртку назад в карман вместе с шурупом тонкой ручной выделки, вывинченным из ручки комода, после чего повернулся и медленно пошёл мимо троих к выходу.

— Мои дорогие друзья, — сказал он, помедлив у двери в кухню, — вы проявили такую доброту, дав мне заглянуть в ваш славный домик, такую доброту. Право, я очень надеюсь, что не наскучил вам до смерти.

Рамминс, изучавший шуруп, поднял голову.

— Вы нам так и не сказали, сколько вы хотели предложить за него.

— Ах да, — спохватился мистер Боггис. — Совершенно верно. Кажется, и вправду не сказал. Что ж, если говорить откровенно, боюсь, с ниш было бы слишком много возни. Пожалуй, я оставлю эту затею.

— Но сколько бы вы дали?

— Вы имеете в виду, что на самом деле готовы с ним: расстаться?

— Я не сказал, что хочу расстаться. Я спросил — сколько бы вы дали?

Мистер Боггис бросил издали взгляд на комод, склонил голову на одну сторону, потом на другую, нахмурил брови и вытянул вперёд губы, затем пожал плечами и небрежно махнул рукой, будто говоря, а стоит ли эта вещь того, чтобы над ней раздумывать?