Мариам Петросян - Дом, в котором… [Издание 2-е, дополненное, иллюстрированное, 2016]

— Тебе достаточно захотеть…

Слепой наигрывает что-то, что сбивает Курильщика с толку, потому что звучит очень знакомо, но он не может вспомнить, где он это слышал.

— Но я не хочу! — Сфинкс скидывает ноги с кровати и встает. — И никогда не захочу.

«Чего он не захочет? — думает Курильщик. — Чтобы Черный вернулся? И что значит — тебе достаточно захотеть? Слепой считает, что Сфинкс при желании запросто мог бы отыскать и вернуть Черного?»

Лорд издает непонятный звук. То ли смешок, то ли всхлип. Полумрак не дает Табаки различить выражение его лица. Он видит только, что Лорд повернулся к нему.

— В тебе нет ни капли страха, мудрец. Я слушаю… но его нет. Не как у других. Научи меня этому. Где ты берешь свою храбрость?

Табаки кажется, что он различает серо-голубой камешек, вставленный его рукой в глазницу нарисованного Лорда. Ему кажется, камешек даже немного светится, как будто его только что отмыли под проточной водой.

— Помоги мне, — просит его Лорд. — Прошу…

Камешков уже два, и, хотя толком ничего разглядеть невозможно, Табаки уверен, что они его гипнотизируют. Сумасшедшие. Голодные. Пугающие. Ему делается неуютно.

— Понимаешь, Курильщик, — говорит Сфинкс, глядя на Слепого. — Я считаю себя вправе говорить нашему дорогому вожаку нет, когда речь идет о Черном. И если ты спросишь меня, почему…

Курильщик ни о чем не спрашивает и не собирается спрашивать, прекрасно понимая, что Сфинкс обращается не к нему.

— Если ты спросишь, почему… Я отвечу, что однажды наш вожак сделал этот выбор за всех нас, а особенно за меня. Меня при этом не было. Меня вообще не было в Доме. Он вынудил меня жить в одной комнате с человеком, которого я не переношу, не спрашивая моего согласия. И я терплю его все эти годы, только потому, что мой вожак так пожелал. А теперь я, оказывается, еще должен его успокаивать, чтобы он, чуть что, не сбегал в Наружность проветриться. Тебе не кажется это несколько несправедливым, Курильщик?

Курильщик гадает, должен ли он изобразить согласие или сочувствие. О том же, вероятно, размышляют появившиеся во время обвинительной речи Сфинкса Горбач с Македонским. Один — посиневший от холода, второй — мокроволосый после душа.

Оба застыли в дверях, оценивая обстановку. Горбач незаметно стряхивает с волос растаявший снег.

— Так вот, — заключает Сфинкс. — По всем перечисленным причинам Черный меня не волнует. Пусть доскачет хоть до края земли и бежит дальше. Пусть не возвращается. Пусть делает все, что угодно. Это не мое дело.

— Пойду в душ, — говорит Горбач. — Надо согреться.

Македонский заботливо придерживает для него дверь, сначала с одной, потом с другой стороны, после чего, видимо, решает придержать и дверь душевой кабинки, потому что в спальню не возвращается. Курильщик отчаянно завидует обоим. Удобно быть ходячим. Почти всегда можно вовремя улизнуть.

— Кто, я? Почему я? Почему ты меня об этом просишь? Совсем сдурел? Есть Сфинкс, есть, в конце концов, Слепой… мало ли кто еще есть. Почему ты мне говоришь такое?

Лорд отворачивается.

— Извини, — говорит он сдавленно. — Сам не знаю, что на меня нашло. Но мне вдруг на секунду показалось, что ты… в общем, неважно. Забудь.

Наверное, он пытается изобразить улыбку.

— Я не лучше Курильщика, — бормочет он.

— Ты хуже, — хрюкает Табаки. — И намного. Ты — заразный псих, вот ты кто. Заразный влюбленный псих. Всему свое время, понимаешь? А ты лезешь, сам не зная куда. Не вовремя, неуместно, некорректно! И главное, что я теперь могу с этим поделать? Если ты уже полез. Показалось ему, видите ли… Езжай и приставай к своей девушке! Отведи душу, успокойся! Признайся ей в любви! А то мало ли что еще тебе вдруг померещится!

— Что? — изумленно спрашивает Лорд, ошеломленный его беспорядочным натиском. — Что мне может померещиться?

— А я знаю? — гневно взвизгивает Шакал. — Что угодно! Влюбленным вечно что-то мерещится!

— При чем здесь…

— При том! Очень даже при том. Будь ты в себе, ты бы ко мне полез? Кто-нибудь в своем уме вообще ко мне лезет? Нет. Только полные психи!

— Я к тебе не лез, — вспыхивает Лорд.

— Да? А кто тут стенает и просит помощи, может быть, мой дедушка?

— Я извинился за свое поведение, — холодно напоминает ему Лорд.

Табаки демонстративно тяжело вздыхает.

— То есть моя помощь тебе не нужна?

Лорд молчит. Табаки вглядывается в него изо всех сил и, пользуясь темнотой, нервно обгрызает ноготь. В другое время Лорд шлепнул бы его по руке. Но не сейчас.