Винсент Килпастор: Оксфордский тест способностей личности

Пришло еще одно письмо от жены, которая будто копила заряд обогащая плутоний для Эдварда . В письме был только грустный недоуменный смайл и был приложено два цифровых дагеротипа. Портрет сына -- я сразу вспомнил как ударил его кулаком в плечо -- куда больно -- за то что он тупил с мёртвой неевклидовой арифметикой, изготовился двинуть еще -- и вдруг ясно увидел, что изощрено лупцую собственную копию.

Так я первый в жизни седой волос нашел.

На второй фотке была дочка. Она совсем малэнька-малэнька у мене. За те месяцы пока я писал романы, сидел на каторгах и нянчился с андимагами, крихитко выросло и казало первое слово: "тато". Жена говорила, она просыпается утром и все ищет, шукает меня глазами.

Слепая сокрушительная ярость наполнила меня. Мысленно я тут же вернулся домой и закидал соседку (втайне от Браяна она как раз еблась с Пукачем и его сыновьями) коктейлями "Визитка Яроша".

Легше на сердце от коктейля Яроша не стало.

Откуда-то из прекрасного далека передо мной возникло лицо Дисмаса. Вафельно улыбаясь он шутливо спросил:

- А шо ты мне обломал Имоле засадить? Я бы ее знаешь -- зонтиком японским проткнул и раскрыл его внутрях, так ведь завела сучка!

Что-то в моем взгляде заставило Дисмаса отпрянуть. А может я даже сказал что-то недобрэ -- не памятую.

Но только Андимаг вдруг отпрыгнул, схватился за голову и побежал от меня прочь.

Ровно через три дня он уже смиренно тянул кабель вайвай в Сент Луисе с другими галерниками Эда.

Высшие санэпидстанции признали безусловную победу за Эдвардом- 666. И хотя я давно уже валялся поверженный в грязную холодную лужу на асфальте - весь в соплях, в слезах и в крови, Эд все еще продолжал прыгать и пинать меня туда где больно, туда где я до сих пор так и не научился наращивать панцирь.

Остановитесь ли вы и попытаетесь узнать, нужна ли человеку помощь, даже если ее у Вас не попросили?(Оксфордский тест способностей личности)

У сбитого служебного андрона моего уровня и размаха крыльев есть два варианта утилизации. Недобрый и очень недобрый.

Первый -- меня аккуратно зачистит нарушка Нарышкина -- разберут аккуратно, смажут и отнесут в библятеку -- пылится на полке вечность пока мировая литература определяет в какую топку или попку засунуть мой роман.

Второй - меня достанут холопцы Эдварда -- допекут до самоликвидации и вывезут пепелац в Маями, штат Флорида -- там оно самое пекло -- до экватора рукой подать.

Апокалипсис в Маями это закрытая корпоративная вечеринка в русском ресторане. Голая Наташа Королева подтягивает силиконовыми губами целлюлит с бедросов Киркорова. Валерий Леонтьев уже потерял всякую Надежду Бабкину. Чтобы вернуть сфинктеру былую чувствительность, он в отчаянии вводит себе в зад паровой орбакайт гравийного дробыша в Корал Стейблз. Все готовы продать душу за каплю сиэтлового дождика. Вместо этого с неба присыпкой сыплет колумбийский кокайн.

Я лег под мостом "Дружбы" в даунтаун Сиэтл и стал прорастать сорной травкой. Сверху косящие и забивающие все сыпали и сыпали семенем фулболиста Коноплянки.

Я даже фентанол не мог себе позволить -- во время апгрейда в ангелы вам удаляют опиоидные рецепторы и трейнуют торчать от причуд графомантии.

Бисова мобила, которую я перестал заряжать в отместку за коллаборационизм с тёмными силами "Эй ты и ты", заскрипела в агонайзе анонимайзера.

Звонил Тимми.

Я не видел Тимми пятнадцать лет и не сказать чтобы очень скучал. Мы всегда были разными еще со школы. В моем моторе гнездились бесы, в его сердце вились ангелы.

Я некоторое время с любопытством наблюдал кто же победит -- упрямство Тимми или угрожающе красный символ пустой батарейки. Победила дружба -- я нажал на "Приём".

- Что так хуево?

- Хуево. Ю?

- И я хуево. Приезжай в Оклахому -- выпьем Эстрелки з червонным перцем.

- Не. Кредитов на омнибус не хватит.

- Выгрёбывай к автобусной станции -- там уже ждет билет. Я проплатил.

Мобила медленно уснула как зеркальный карп.

Оклахома. Я говорил есть два недобрых варианта -- ай тэйк бэк -- еще есть третий -- Оклахома. Злоебическое лимбо -- Middle Of Nowhere.

Тимми эякулировался из ливийской арапской джамахерии на пятнадцать лет раньше меня. Таким образом общий срок отсиженный Тимми в графстве Оранж исчислялся тремя десятками световых лет. Такой срок не каждый достойно выдержит -- не сторчавшись на транках и не окурвившись в хамбурхер.

Если я мог себе позволить поучать андимага правилам жизни в графстве Оранж -- то перед Тимми я сам был жалким дисмасом. Ехать определенно стоило. Тем более он сказал, что все плохо. It makes two of us.