Марат Кабиров - Имя твоего ангела

Искандер, понимая, что это он слышит в себе, кивнул головой.

– Никогда не вини себя! Никогда!

Дынк-дынк-дынк-дон!..

Поезд, не спеша, потихоньку преодолевал километр за километром.

Фатима долго мучилась, стараясь восстановить в памяти образ Искандера. Всю свою силу она направила на это. Но, войдя в мир писателя, почувствовала себя очень маленьким, никчемным человечком. Это, действительно, был большой мир, не похожий ни на что, не сравнимый ни с чем. А писатель был Богом этого мира. Его окружил созданный им самим мир и люди. Причем каждый из них жил своей жизнью. Как нельзя угадать, о чем думает Бог, так нельзя было войти и в мысли Искандера. Фатима почувствовала себя так, будто попала в очень сложный лабиринт. Хотя она только шагнула в этот мир, но найти обратный ход было нелегко. Конечно, если бы была Хадича, она бы что-то предприняла. Но Фатима не верила в свои силы и предпочла вернуться обратно.

– Прощай, Искандер!

От неожиданно услышанного голоса он вздрогнул. Это был не голос Фатимы, она и не думала прощаться с писателем. В тот же момент послышалось, как закрылась дверь. Дверь. Она закрывается с шумом. В то же самое время перед ней возникла эта дверь, светлый коридор… Она увидела и Искандера, который выбежал в поисках кого-то. На его лице было выражение безграничного удивления. Все это она видела лишь одно мгновение. Затем какая-то сила схватила ее и они вышли то ли через окно, то ли из другого места – это Фатима не успела понять. Они были над улицей. И она увидела дом, из которого они только что вышли. Это была гостиница. Искандер должен разместиться здесь,- подумала она, но эту мысль заменил страх – Меня кто -то несет. Я лечу вместе с кем -то. Она попыталась было сопротивляться, но ничего не вышло. Ее действительно кто-то нес.

Неимоверной скоростью они долетели до большой воды, и вскоре внизу показалась маленькая точка, которая постепенно, по мере приближения превратилась в остров. Остров издалека напоминал полукруг. Казалось, что остров утонул в воде, а на поверхности осталась только самая темная ее часть. Деревья, покрывающие остров, виднеющиеся между ними каменистые холмы в этот утренний час казались зловещими.

Они пролетели середину острова и остановились у двухэтажного дома. Фатима, почувствовав, что попала под влияние посторонних сил, посмотрела наверх. И всего лишь на один миг увидела того, кто занес ее сюда. Это была женщина с длинными черными волосами. Увидев ее вид, Фатима чуть не потеряла сознание – на голове корона из человеческих черепов, а на шее вместо бус шипящие змеи. Фатима не хотела поверить в то, что увидела. Думала, что это только воображение испуганного ума. У существа, принесшего ее, и рук вроде было бесчисленное множество. На правой руке она держала большой блестящий кинжал и череп человека. Фатима все это заметила в одно мгновение. А возможно, и совсем не видела. Все это ей могло только показаться, так как она очень сильно была напугана.

Но выяснить, правда это или нет, у нее не было возможности, в следующую минуту сила та исчезла, и она увидела своих сыновей.

Мужчины, которые спали в комнатах этого дома, конечно, были не те дети, кого она представляла себе, кто постоянно снился ей по ночам.

Это были взрослые мужчины. Но Фатима сразу поняла, что это ее дети. Все крепко спали, нежно посапывая во сне. Душа старушки наполнилась радостью.

Вдруг она увидела беспокойно переворачивающегося во сне Малика, и она осторожно подошла к нему.

Малик, казалось, видит страшные сны и поэтому бредит. Он перевернулся еще раз и что-то с трудом выдавил из себя. Фатима не могла его ни успокоить, ни разбудить. В своем теперешнем невидимом никому состоянии она могла быть просто наблюдателем, но никому не могла помочь и ничто не могла изменить. Хотя это ее немного расстроило, но то, что она увидела сыновей живыми и здоровыми, делало ее счастливой.

– Ты кто? – спросил Малик через некоторое время,- ты кто?

Фатима даже вздрогнула. Ей показалось, что сын ее видит. Но она одновременно понимала, что Малик просто бредит. Но все же не смогла смолчать. Желание поговорить с сыном было очень сильным.

Конечно, в ее положении это было невозможно, Малик ее не слышал.

Но это ей в данный момент это было не столь важно. Куда важнее ее возможность сказать что-нибудь сыну.

– А ты сам попробуй вспомнить, – сказала она. Если бы это было на самом деле, Фатима сказала бы это с нотками укоризны. – Ну-ка, попробуй вспомнить. Я не забыла, а ты? И ты не должен был забывать.