Элис Петерсон - Спустя десять счастливых лет

Адам сияет улыбкой.

– Вы похожи на Джулию Робертс, только симпатичней.

Я заливаюсь краской, а потом хвалю его галстук.

– А у вас есть парень?

Проходящий мимо Джо отправляет Адама за стол.

– Он тот еще ловелас. Ты с ним поосторожнее.

– Кто из вас считает, что не способен распробовать и описать вкус вина? – начинает занятие Джо.

Многие поднимают руки.

– Что ж, хочу сообщить вам хорошие новости – вы способны. У нас у всех для этого одни и те же средства.

Адам поворачивается и машет мне рукой. Я отвечаю тем же.

– Чтобы научиться различать вкус вина, надо просто этим заняться. И, честно говоря, я могу назвать множество куда худших занятий.

«Все еще занудствует», – комментирует Олли речь Джо.

– Верно, это не походы в спортзал! – восклицает Генри, надувая грудь колесом и игриво пихая Монику в ребра.

– Именно, – соглашается Джо. – Даже врачи советуют выпивать в день по бокалу красного вина, полезно для сердца. Итак, на протяжении следующих восьми недель вы узнаете, какое вино вам нравится и почему. Почему – самое главное. Вам не обязательно полюбится именно дорогое вино. Если повезет, придутся по душе и более дешевые…

– Да-да! – опять оживляется Генри.

– Как вы видите, моя помощница Ребекка, – Джо кивает в мою сторону, – поставила перед вами дегустационные бокалы, бутылочку воды и немного легких закусок. Рядом располагается плевальница. Вы можете либо сплюнуть вино, либо проглотить, как пожелаете. Думаю, здесь играет роль то, как вы сюда добрались – за рулем или на автобусе.

Адам показывает Монике большие пальцы, говоря, что приехал на автобусе.

– Но прежде чем я начну рассказывать о сортах винограда, которые мы изучим сегодня, Ребекка нальет всем по стаканчику чилийского мерло.

Я обхожу столы, наливая понемногу каждому ученику.

– Подождите, – останавливает Джо Генри, уже готового выпить. – Теперь представьте. Вы заказали вино, и официант интересуется, не желаете ли вы его продегустировать. Многие люди смущаются и пропускают этот шаг, но главная его цель – оценить состояние вина.

– Состояние? – переспрашивает красавчик Скотт. Он загорелый, с выбеленными солнцем прядями светло-каштановых волос.

– Да, стоит убедиться, что вино не отдает пробкой. Кто знает, что это значит?

– Тухлятина, – выкрикивает Адам, показательно зажимая нос.

Я неожиданно для себя смеюсь.

– Да, Адам, ты прав, – кивает Джо. – Вино пахнет затхлым. Происходит это из-за грязной пробки, поэтому появляется запах сырого погреба или влажного картона. Если на протяжении этих восьми недель нам с Ребеккой попадется такая бутылка, мы обязательно ее сохраним и вам всем продемонстрируем. Итак, – хлопает он в ладоши, – первым делом надо оценить запах вина.

Ученики принюхиваются.

– Затем поболтайте вино в бокале. Дело не в пафосе, это необходимо для раскрытия букета…

Моника поднимает на Джо зачарованный взгляд.

Через полтора часа, когда подвальчик опустел, я принимаюсь мыть бокалы.

– Адам – тот еще кадр, – говорю я.

После занятия он рассказал мне, что работал в местной библиотеке и помогал в приюте для бездомных, разливал по тарелкам томатный суп.

Джо выключает ноутбук, на котором показывал фильм о сборе винограда в Эльзасе.

– Мэвис за него беспокоится. Такому, как Адам, сложно найти свое место в мире.

Я перемываю бокалы, а Джо рассказывает, как в нем зародилась страсть к винному делу.

– После смерти моего деда дядя Том бросил работу в сфере страхования и уехал из Англии путешествовать. В конце концов он вложил свое наследство в ферму в Западной Австралии. Когда он прилетел на мамины похороны, он уговорил меня отправиться с ним. Тогда его бизнес уже процветал, и дядя знал, что медицина – не мое. Папа, конечно, был в ярости. Заявил, что я всю свою жизнь отправлю коту под хвост. И перестал общаться с Томом, мол, брат его предал.

– А потом что было?

– Через три года я вернулся в Лондон, нашел работу в винном магазине, одновременно учился, сдал экзамен…

– А отец?

– Мы особо не общались. Без мамы все пошло наперекосяк. У него, думаю, было полно любовниц, но она ведь всегда ждала дома с обедом на столе. Отцу этого не хватало, и он никак не мог меня простить, что я бросил медицину. Воспринимать меня всерьез он начал только тогда, когда я нашел приличную работу в сфере виноделия.

– Почему ты вернулся в Винчестер?

– Из-за здоровья отца.

– Ох, сочувствую. Что-то серьезное?