Пен Фартинг - Пёс, который изменил мой взгляд на мир. Приключения и счастливая судьба пса Наузада

Следом за ним я прошел в коридор. Одна из камер была слабо освещена свечкой, установленной на самодельной полке.

– Он там, – прошептал Дэн, указывая на одну из коек, с трудом втиснутых в тесное помещение.

Я присел на корточки и заглянул под кровать. И точно, там лежал, свернувшись клубочком, Наузад. Он смотрел прямо на меня. Я потянулся и потрепал его по зарубцевавшемуся уху.

– Что произошло?

– Примерно на середине боя он влетел в комнату, – объяснил Дэн. – Мы чуть не обделались со страху – мало ли, что ему в голову взбредет. А он на нас просто посмотрел и под койку полез.

Я в сомнении посмотрел на Дэна.

– Честное слово, так все и было, и мы его выманить потом не могли, даже на еду.

Наузад никогда не был в этой части базы, но все равно ухитрился отыскать безопасное место, по соседству с той комнатой, где обычно спал я. Скорее всего, именно туда бы он и собирался, но не смог, потому что я был на дежурстве, и дверь оказалась заперта.

Я протянул ему галету, и он выполз из-под кровати. Он даже позволил Дэну себя погладить, пока я вел его к выходу.

Смотрелись мы с ним, должно быть, довольно странно, пока шагали по темной базе – морпех в полном боевом снаряжении и безухий пес, пожирающий галеты одну за другой.

– Все в порядке, приятель, фейерверк закончился. – Я потрепал его по голове, которая доходила мне до колена, и повел обратно в загон.

Меня по-прежнему удивляло, как он ухитрился перепрыгнуть через ограду. Другого объяснения побегу у меня по-прежнему не было. Когда я открыл калитку, Наузад протиснулся внутрь, задев меня по ноге. Я снова посмотрел на ограду, потом на пса.

– И все-таки, приятель, как же ты выбрался?

Наузад не отличался прыгучестью, и я не мог представить себе, как он карабкается по сетке.

Пес трусцой пробежал к своему убежищу и исчез внутри.

– Я найду для тебя безопасное место, Наузад, дай мне время, – пообещал я, хотя он меня уже не слышал. И это было к лучшему: я не любил давать обещаний, которые мог не сдержать.

Оставалось лишь надеяться, что у Лизы будут для меня хорошие новости.

Я совершал утренний обход базы, как вдруг заметил у загончика Наузада морпеха на стареньком грузовичке, который когда-то был выкрашен в желтый цвет. Я сразу понял, что это Джон – он единственный ездил по базе на машине. Хотя он был еще совсем молоденьким, но показал себя старательным и надежным бойцом, поэтому ему поручили координацию и сбор разведдонесений. Кроме того, он вызвался развозить по дозорным постам ежедневные порции воды для питья и мытья. И поскольку таскать канистры вручную ему было лень, Джон стал пользоваться древним тойотовским пикапом, который мы унаследовали от афганской армии. Так было гораздо проще.

– Привет, дружище, как сегодня водичка? – насмешливо приветствовал я его, подходя к загону.

– Отлично. Доброе утро, сержант, – отозвался он. Волосы у него отросли длиннее положенного, и если бы его увидел наш главный, с ним бы случился сердечный приступ.

– Я Наузаду принес кое-что, – сказал он, показывая старую подушку из красного атласа с выцветшей золотой вышивкой в виде листьев. Будь она почище, ей было бы самое место на диване в приличном доме.

– Откуда ты это взял?

– Валялась, пришлось подобрать, – ответил он с хитрой улыбкой.

Я ухмыльнулся в ответ. Лишних вопросов задавать я не хотел. Достаточно и того, что у Наузада появилась первая в жизни лежанка.

Я открыл калитку и прошел к тому месту, где Наузад обычно лежал – под маскировочным брезентом. Когда я положил туда подушку, пес с подозрением обнюхал ее, а потом улегся и свернулся клубочком.

– Отличный выбор, Джон. По-моему, ему нравится.

Мы ушли и оставили Наузад возлежать на своем новом ложе, наблюдая через сетку за тем, как медленно движется мир вокруг.

Несколько человек регулярно навещали пса в свободное от службы время. Мне кажется, для них это было возвращением к нормальной жизни, они подкармливали его галетами, хотя и не решались пока заходить в загон. Наузад по-прежнему никого, кроме меня, к себе не подпускал и всех чужих встречал угрожающим низким рычанием. Насколько серьезны при этом его намерения, желающих выяснить не находилось.

Для всех было безопаснее держать его в вольере. Пока что он больше не пытался перепрыгивать через ограждение, и я полагал, что до следующего обстрела проблем с ним не будет. Когда он выходил наружу, ребята знали, что его лучше не трогать. Я подумывал о том, чтобы надеть на него ошейник, но для этого надо было дождаться, пока Лиза мне его пришлет.