Анатолий Дроздов - Капеллан (полный текст)

- Нам нужно поговорить! - сказала она и, отодвинув меня, прошла внутрь.

Мне ничего не осталось, как идти следом. В комнате она села в кресло и уставилась на меня. Вздохнув, я устроился напротив.

- Меня зовут замуж! - сообщила Анна.

- Надеюсь, хороший человек? - спросил я.

- Это человеки. На сегодняшний день их набралось одиннадцать. Среди них офицеры, сержанты и рядовые.

- Трудный выбор! - сказал я. - Пришла посоветоваться?

- Прекрати, Кап! - обиделась она. - Сам знаешь, что я не за тем. Ты отчего-то избегаешь меня. Не нравлюсь?

- Нравишься! - признался я. Священникам нельзя врать.

- Тогда почему?

- У наших отношений нет будущего.

- Это с чего? - удивилась она.

- Ты не забыла, что я священник? Нам запрещен блуд.

- Так я не за этим шла! - фыркнула Анна. - Что я, блядь? Ты мне давно нравишься, Кап! Раньше я считала тебя заносчивым. Прежний батюшка был добрым, а ты требовал, чтоб мы исповедовались, и смотрел сурово. В роте о тебе говорили плохо. А потом я увидела, как ты спасаешь парней... Весь крови, ты не прекращал их лечить, пока не упал без сознания. После этого я поняла, что если есть человек, которого стоит полюбить, так это ты. Только я не рассчитывала на взаимность. Кто ты и кто я? Красавец-офицер и какая-то девчонка. К тому же уродливая... Я ошиблась. Ты заметил меня и предложил убрать шрам. В результате сделал красавицей. Мне завидуют женщины части. Парни объясняются в любви и зовут замуж. Обещают носить на руках и мыть ноги, - Анна фыркнула во второй раз. - Только мне это не нужно. Есть человек, которого я люблю. Он сделал меня счастливой, и я готова ради него на все. Женись на мне!

- Это невозможно, - сказал я.

- Неправда! - укорила она. - Я узнавала. Твой целибат можно снять.

- Если ты подготовилась к разговору, - сказал я, - то, наверное, знаешь, какие требования предъявляют к жене священника?

Она с подозрением глянула на меня и нажала кнопку коммуникатора. Вспыхнул виртуальный экран, и она забегала по нему пальцами. Затем впилась взглядом в открывшийся текст.

- Пункт три, - подсказал я.

- Девственность? - изумилась она. - Невеста должна быть невинна? Ты это серьезно?

- Более чем.

- Но это же ерунда, Кап! - возмутилась она. - На дворе двадцать второй век! Как можно такое требовать? Ты сам знаешь, что я не из таких - исповедовалась тебе. Ну, было у меня разок в школе. Девочки решили попробовать, я - с ними. Чего взять с дуры? Мне, кстати, не понравилось - больно и противно. И вот из-за этого я и не подхожу?

Я не ответил.

- Тебе это важно? - насупилась она.

- Мне нет, - сказал я. - А вот им, - я указал пальцем наверх, - да!

- Но это же дикость! Каменный век!

Я промолчал. В академии мы говорили об этом с капелланом курса. Зачем сохранять многочисленные и явно устаревшие ограничения? 'Стоит только раз отступить, - ответил он, - и все покатится. Вон, протестанты в однажды решили поправить веру. Что в итоге? Сколько сегодня течений в протестантизме, скажете? У них на каждом хуторе своя церковь. И какая? Педерасты-священники венчают педерастов-новобрачных. Где там Бог, какая благодать?!'

- Мы не признаемся! - предложила Анна.

- Целибат снимает владыка. Он первым делом затребует твое досье. А там - данные медосмотра.

- А если не подчинимся?

- Меня извергнут из сана и уволят из армии. Отправят на Землю, а ты останешься - у тебя контракт.

- Я разорву его! - сказала Анна. - Совершу дисциплинарный проступок, и меня выгонят. Плевать! Улетим вместе.

- Я шесть лет учился в академии, - сказал я. - Мое священство мне дорого далось. Поэтому все останется, как есть.

- Кап! - заплакала она. - Как ты можешь так говорить?! Ведь я люблю тебя!

Я сидел, не зная, как ее утешить. Анна достала платок, утерла слезы, после чего ушла. А я достал бутылку вина и осушил ее - один.

После я не раз пытался ответить на вопрос: с чего я на нее запал? Обычная девочка, не слишком образованная, хотя и неглупая, Аня мало походила на знакомых мне женщин. В ней не было хитрости, желания доминировать, стремления настоять на своем. Искренняя и непосредственная, как ребенок, она вызывала симпатию, а не любовь. Все переменилось после операции. Новая внешность пробудила в ней уверенность в себе. Она осознала себя женщиной, достойной любви. И эта новая Аня нравилась мне куда больше прежней.

В следующее воскресенье Анна не пришла на службу. Затем - снова. Меня вызвал командир роты.

- Что у тебя с Быковой? - спросил хмуро.

- Ничего, - сказал я. - Даже не целовались, если вы о том.