Анатолий Дроздов - Капеллан (полный текст)

- Благодарю за честь! Хоть я и не курю, но звание укурка обещаю нести с достоинством.

По рядом пробежал смешок.

- И напоминаю, что по-прежнему жду вас на исповедь.

Майор рядом чуть слышно простонал.

8.

После боя с пиратами у меня появились исповедники. Немного, но их хватило, чтобы сформировать притч. На воскресной службе мне помогали, а сама литургия обрела хоть какое-то благолепие. Однако полной воцерковленности в роте не произошло. Большинство бойцов по-прежнему ходили в храм по привычке, но были и те, кто молился всерьез. Среди них преобладали вернувшиеся из госпиталя бойцы - те, кого едва вытащили. Человек, побывавший в преддверии, поневоле задумывается. Я не спрашивал у бойцов, что они пережили, но по глазам видел, что это было. Еще они помнили, кто и как их вытащил оттуда.

На литургиях я выступал с проповедями. Вспоминал, что человек, создан богом по своему образу и подобию, и негоже втаптывать сей дар в грязь. Пьянство и распущенность ведут к смерти духовной. Большинство слушало без интереса, но некоторые внимали. Среди них была Анна. Я ловил на себе ее смущенные взгляды. Понимал, что мучит девушку, и ждал, когда она решится. И это, наконец, произошло.

Я завершил литургию, дал отпуст , и верующие, приложившись к кресту, потянулись к выходу. Причетники убрали иконостас. Я снял облачение и вышел из клуба. И первой, кого увидел, была Анна. Она рванулась навстречу, и я поежился: не вовремя! На воскресенье у меня имелись планы.

- Отче! - выпалила Анна.

- Батюшка я в облачении, - просветил я. - В форме - товарищ лейтенант, в гражданской одежде - Капитон. Для друзей и вовсе Кап.

Она смутилась.

- Говори! - вздохнул я. Планы планами, но пастырский долг превыше всего.

- Мне стыдно! - выпалила Анна.

Я одобрительно кивнул. Стыд - это хорошо. Если он мучит, значит, душа жива. Так учили нас в академии.

- Простите мне давешнее! Я поступила гадко. Они взяли меня на 'слабо', и я не смогла отказаться. Сама виновата, конечно, но...

Она сбилась и замолчала.

- Вот что, Анна, - сказал я. - Я собираюсь в город - надо кое-что купить. Флаер отправляется через полчаса. Составишь компанию?

- Я?! - изумилась она и тут же добавила: - Конечно!

- Встречаемся у проходной. Не опаздывай - ждать не будут. Рекомендую переодеться в штатское. И я форму сниму. В городе полно военных, рука отвалится козырять.

Анна улыбнулась и убежала. Я пошел к себе, где переоделся и перекусил: литургию священник служит натощак. Спустя двадцать минут я был на месте. К моему удивлению, Анна уже ждала. Она облачилась в кремовое платье и туфли в тон. Короткий подол открывал сильные, стройные ноги. Прежде у меня не было возможности оценить ее фигуру - форма скрывала. У девушки оказалась узкая талия и широкие плечи. Ну, так потаскай импульсную пушку! Еще у Анны была небольшая, но высокая грудь, плавная линия бедра, упругая попка. Сильная, красивая женщина со своим шармом. Если бы не рубец на лице...

Флаер доставил нас в столицу колонии. Мы пробежались по магазинам. Анна у прилавков не висла, покупки делала быстро и деловито. Мне это понравилось. Завершив шопинг, мы завалились в кафе. Я заказал обед и бутылку вина. Мы ели, пили, болтали о пустяках, как вдруг Анна начала рассказывать о себе. О раннем сиротстве, вызванном смертью родителей. Они исследовали новую планету, где подхватили вирус. Лекарства от той заразы не было... Анну растила бабушка. Они жили дружно, но случилась беда. Потерявший управление флаер врезался в их дом. Осколок стекла перепахал Анне щеку. После лечения выяснилось, что - и судьбу. Анна планировала учиться в дипломатической академии. Ей отказали из-за внешности - дипломат должен выглядеть привлекательно. Анне посоветовали убрать шрам, но денег на это не было. Она не придумала ничего лучше, как заработать их в армии. В учебке у нее выявили талант стрелка и предложили стать пулеметчицей. Она согласилась. Стрелку платят больше, а то, что пушка тяжелая - мелочь. Есть второй номер...

Служить Анне нравилось. В роте не обижают, парни относятся к ней, как к сестре. Но из-за уродства никто не видит в ней женщину...

Глаза Анны повлажнели. Я поставил бокал и протянул руку.

- Можно?

Она замерла. Я ощупал шрам. Рубец толстый, коллоидный. Рану шили наспех, с врачом Анне не повезло. В принципе, ничего страшного, работы на пять минут.

- Хочешь, я его уберу?

Глаза ее пыхнули так, что я крякнул.

- Но ты будешь об этом молчать. Идет?

Она закивала. Я не стал объяснять, зачем ставлю такое условие. Лицензии на пластические операции у меня нет. Узнают о нелегальной практике - быть беда.